(окончание. Начало в №1-2010)
Гораздо острее проблема пресной воды. Сельское хозяйство занимает 70% в ежегодном потреблении пресной воды (промышленность – 20%, домохозяйства – 10%). Развитые страны намного рациональнее используют воду в агросфере (примерно на 30% эффективнее), нежели страны бедные. И это в перспективе ведет к тому, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке наступит водный голод. В 20-30-е годах ирригация потребует больше воды, чем есть в распоряжении тридцати развивающихся стран. Американцы прогнозируют, что через четверть века проблема дефицита пресной воды станет терзать 3 млрд людей. Скудость дождей в засушливых регионах заставляет крестьян использовать подземные воды для орошения полей. Но это ведет к понижению горизонта подземных вод на 1-3 м в год. Чтобы восстановить эти уровни, нужны столетия. Нехватка воды может стать причиной ожесточенных войн и конфликтов. Как пишут авторы JOE, не последнюю очередь израильско-арабская Семидневная война 1967 года началась из-за попыток Иордании и Сирии перегородить реку Иордан. А сегодня Турция строит плотины на Тигре и Евфрате, отбирая часть их стока – и создавая проблемы для Ирака и Сирии. Конфликты из-за пресной воды в ближайшем будущем грозят дестабилизировать целые регионы. Дарфур в Судане, залитый кровью, – это возможное будущее для многих страдающих от жажды земель планеты. С коллапсом государственных систем управления, со вспышками межплеменной и межрелигиозной резни. Вооруженные группы станут драться за источники влаги. На фоне эпидемий, распространяющихся от антисанитарии. Кстати, в третьем мире все это усугубится еще и массами неочищенных сточных вод, извергаемых в природу разросшимися городами с примитивным коммунальным хозяйством и трущобами. Как решать эти проблемы, аналитики Объединенных сил не пишут. Просто советуют американским командирам действовать в районах жажды, эпидемий и загрязнения максимально осторожно. Чтобы не терять личный состав из-за инфекций.
Киберугрозы
Аналитики прогнозируют, что компьютеры к 20-30 годам по быстродействию превзойдут нынешние в миллион раз, а носимый iPod будет вмещать в себя огромные объемы информации – с Библиотеку Конгресса США. Возрастет и скорость передачи данных. Все это дает новые силы не только армии США, но и террористам, и врагам Америки. Они получат возможность атаковать информационные сети Соединенных Штатов, сильно зависящих от информационных технологий. Кроме того, через четверть века Объединенным силам придется обеспечивать безопасность орбитальных систем США от атак вражеского оружия. Успешное уничтожение в 2007 году спутника китайской ракетой показало, что скоро у многих действующих лиц мировой политики в 20-30-е годы будет противоспутниковое оружие. Таким образом, впереди вырисовывается мир, сотрясаемый конфликтами не только за нефть и газ, но и за пресную воду. Конфликтами, переходящими в киберпространство и даже в космос.
Соперничество «конвенциональных сил»: вероятные противники Америки
Американские аналитики считают, что в следующую четверть века продолжится международное соперничество «конвенциональных» игроков. То есть тех, кто придерживается норм и правил, закрепленных в интернациональных договорах и в законах (в Женевской конвенции, резолюциях ООН, межправительственных соглашениях и т.д.). К конвенциональным игрокам, кстати, относятся и Объединенные силы, и вообще американские вооруженные силы в целом. Самыми же мощными конвенциональными силами останутся государства. Несмотря на модные нынче рассуждения о «конце эры государств», таковые будут существовать и в 20-30-е годы. Государство – одно из величайших созданий человека, и там, где государство рушится, наступает кровавый хаос. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить взор на Сомали, Афганистан, Сьерра-Леоне или Ирак. Эксперты JOE считают, что государства (вне зависимости от внешних условий и культурных особенностей народов, сии государства создавших) будут продолжать свои жизни как централизованные механизмы, обеспечивающие безопасность своих граждан от внешних и внутренних угроз. Конечно, глобализация и усиление негосударственных сил создадут трудности привычным государствам. Тем не менее они останутся главными действующими лицами и в мире 20-30-х годов.
Баланс сил на международной арене в последующую четверть столетия несколько изменится. Некоторые страны будут расти быстрее, нежели США, иные – медленнее. Ясно одно: эпоха единственной сверхдержавы (США) подходит, по мнению самих американцев, к концу. Вне всякого сомнения, главнейшим событием после окончания холодной войны становится возвышение Китая. Индия и РФ скорее всего также станут богаче. Однако, убеждены военные футурологи США, сила Российской Федерации останется хрупкой, подрываемой демографическим кризисом в стране, нехваткой серьезных инвестиций в ветшающую инфраструктуру и слишком сильной зависимостью сырьевой «моноэкономики» от мировых цен на нефть. Рассчитав размеры ВНП (валового национального продукта) на 2030 год, американцы выстроили иерархию экономически сильных стран, способных содержать сильные армии. Впереди всех они поставили Америку (ВНП свыше 21 трлн долл.). Вторым пойдет КНР (свыше 16 трлн). Затем следуют Япония (7 трлн), Индия (5,5 трлн), Германия и… Мексика (около 4 трлн), РФ (3,9 трлн), Франция (3,8 трлн). Южная Корея и Бразилия следуют дальше ( примерно по 3 трлн), за ними Италия (2,8 трлн) и Канада (2,5 трлн). Ниже них – Индонезия, Турция, Вьетнам, Иран, Пакистан, Нигерия и Египет (Англию почему-то вообще забыли). По доходу на душу населения иерархия 20-30- годов выстроится несколько иначе. Как видно из графика, богаче всех будут граждане США и Японии (61-62 тыс. долл. на одного живущего), превысят уровень в 54 250 долл. на душу населения Британия, Франция и Южная Корея. Около 50 тыс. получат Германия и Канада. Италия достигнет планки в 46 500 долл. В РФ этот показатель дотянется примерно до уровня в 30 тыс. Следом пойдут Мексика (23 500 долл.), Бразилия (около 14 тыс.), Китай с Ираном (около 10 тыс. долл.). За уровнем в 7750 долл., как ожидают американцы, окажутся все прочие. (Счет идет в «докризисных» долларах 2008 года.) В связи с прогнозируемым экономическим ростом авторы JOE считают, что Нигерия, Турция, Бразилия, Вьетнам и Египет хотя и не смогут создать вооруженные силы глобального действия, однако вооружатся настолько, что сумеют играть важные роли в своих регионах. Они смогут серьезно дестабилизировать тамошнюю обстановку, а также бросить вызов «способности США проецировать свою военную силу на их территорию».
Однако критически важным фактором останется национальная воля. Опыт 1930-х гг. говорит: можно иметь достаточное богатство – но не иметь желания перевооружаться. В те времена Западная Европа и США, превосходя гитлеровскую Германию в экономическом плане, не занимались укреплением обороноспособности и отказывались видеть угрозу в Третьем рейхе. За что жестоко поплатились. Сегодня же, пишут авторы JOE, многие из тех же стран входят в Евросоюз, но снова страдают дефицитом воли (but again they lack the will). С конца холодной войны многие европейские государства начали разоружение. Американцы не знают ответа на вопрос: продолжится ли это разоружение европейцев или же некие события (к коим отнесли «агрессивную и экспансионистскую Россию», внутренние потрясения от наплыва иммигрантов или исламский экстремизм) «пробудят их» (will awaken them). Также весьма вероятно, что возникнет антиамериканский альянс небольших стран с достаточными региональными ресурсами и неплохими финансовыми возможностями. И этот альянс обзаведется высокоточным неядерным оружием стратегической дальности. Такая группа не только сумеет не пустить войска США в свои пределы, но и может ограничить американцев во вмешательстве в глобальные дела на значительном удалении от границ такого альянса. Однако конвенциональными силами выступят и негосударственные наднациональные организации. Американцы считают, что они продолжат бросать вызов государствам, плетя глобальные сети. В такой среде, как считают футурологи Объединенных сил, Америка должна стремиться к тому, чтобы действовать силой вдохновения, а не принуждением. От того, как Соединенные Штаты будут действовать в этой новой среде из конвенциональных игроков (государственных и негосударственно-наднациональных), и зависит их способность «проецировать» свое влияние и «мягкую силу». Проецировать их поверх грубой военной силы. США все равно останутся первым среди равных по причине своей военной мощи, благодаря политическому и экономическому могуществу. Однако в большинстве случаев США будут нужны партнеры – либо союзники по старым коалициям, либо соратники по временным союзам. В связи с этим военные футурологи советуют властям Америки активнее распространять свое видение будущего мира, особенно среди своих партнеров со сходными мировоззрением и психологией (like-minded partners). Так, чтобы вдохновлять их на общую борьбу за общие интересы. Альянсы же, а также партнерства и коалиции обозначат те рамки, в коих придется действовать командирам Объединенных сил США. Здесь потребуются дипломатия, культурное и политическое взаимопонимание – равно как и военные способности. Примером может служить американский генерал Дуайт Эйзенхауэр, возглавивший силы союзников, вторгшихся в Европу в 1944 году. И сей пример полезен для будущих военачальников США.
Китайский вызов для Соединенных Штатов
Самым главным вызовом для Америки 20-30-х годов станет Китай. Тот, который займет место СССР ХХ века – второй экономической сверхдержавы. От курса, каковым он пойдет, зависит то, станет ли XXI век «еще одним кровавым столетием» – или же веком мирного сотрудничества. Как считают американцы, китайцы сами еще не ведают, куда приведет их нынешний курс. Еще недавно Дэн Сяопин советовал своей стране «замаскировать амбиции и спрятать когти». Но кто знает, что будет дальше? Придется внимательно следить за тем, как станут развиваться китайско-американские экономические и политические отношения, считают военные футурологи. Растущая экономическая мощь КНР явно даст ей возможность доминировать в Азии и западной части Тихого океана. Американцы все еще надеются на тысячелетнюю китайскую традицию: замыкаться в своем историческом ареале. Но отмечают и тревожные для себя признаки. Китайцы, по признанию боевых футурологов Объединенных сил, усиленно изучают опыт падения Советского Союза и обстоятельства быстрого возвышения Германии в конце XIX и начале XX столетий. На эти темы в КНР идут оживленные дискуссии, снимаются документальные ленты, издаются десятки книг. В Поднебесной решили не повторять позднесоветской ошибки – и не ведут гонки вооружений в ущерб экономике. Китайцы отказываются от традиционной (количественной и неизобретательной) военной гонки, сосредоточив усилия на создании «асимметричных ответов». «Действительно, если изучить их растущие возможности в области разведки, подводного флота, «кибер-» или «хакер-войны», в сфере космических средств борьбы, то увидишь асимметричный операционный подход к делу, который отличается от западного, но зато органичен для классических представителей китайской стратегической мысли», – пишут авторы JOE. Американцы отмечают взлет творческой мысли в НОАК (Народно-освободительной армии Китая), освобожденной от чрезмерной партийной опеки и получившей возможность создавать эффективный и высокопрофессиональный боевой механизм. И военные Поднебесной уже думают о том, как защитить растущие глобальные интересы Китая. Кроме того, янки отмечают неустанное изучение китайцами самих США, их стратегической и военной науки. Так, в 2000 году КНР имела больше своих студентов в вузах США, нежели сами американские вооруженные силы. И здесь, как убеждены авторы JOE, китайцы тщательно познают вероятного противника, его сильные и слабые стороны, руководствуясь при этом заветом Сунь Цзы: «Зная себя и зная противника, ты победишь в тысяче битв». Американцы отмечают, что КНР готовится, таким образом, к возможному военному противостоянию с Соединенными Штатами, при этом с большим уважением относясь к боевой мощи янки. Поэтому они тщательно выбирают направления военно-промышленной гонки. Например, ради защиты импортируемой Китаем нефти (идущей на 80% морским путем через Малаккский пролив) Пекин инвестирует значительные средства в ядерный подводный флот и в строительство океанских ВМС. Именно поэтому КНР оборудует океанскую базу в Гвадаре (Пакистан), реконструирует гавани в Бангладеш, на Шри-Ланке (Хамбантота) и Бирме, строит канал через перешеек Кра в районе г. Чумпхон на п-ве Малакка. Тем самым обеспечивается выход китайского флота в Индийский океан. В Южно-Китайском море на островах создаются авиационно-морские базы. Насколько сильным будет КНР 20-30-е годы? По подсчетам янки, китайцы смогут тратить на оборону и без ущерба для своей экономики суммы, равные четверти военных расходов США тех же лет. А это крайне настораживает США. Напомним, что Япония в 1941 году начала войну против Америки, обладая куда более хилой экономической базой, с ВВП на уровне тогдашней Бельгии. Китай очевидно будет более солидным противником. Пытаясь предугадать курс будущей политики Пекина, американские футурологи отмечают всю тяжесть стоящих перед ним вызовов. Серьезный глобальный экономический кризис может столкнуть КНР на путь войны – как то случилось с императорской Японией в 1930-е годы. С другой стороны, на военно-политический курс Китая неизбежно повлияют и внутренние вызовы: урбанизация, загрязнение окружающей среды «монументальных масштабов», нехватка пресной воды и возможная необходимость защищать свою растущую диаспору в таких местах, как Сибирь или Индонезия. Сюда же относятся проблемы с тибетским сепаратизмом и межэтнические конфликты.
Почему американцы предлагают нам ядерное разоружение?
Американцев нужно похвалить за откровенность: они не скрывают, почему предлагают нам ядерное разоружение. Американские футурологи, создавшие документ «Среда для действий Объединенных сил», рисуют Российскую Федерацию как страну с «трагическим прошлым и непонятным грядущим». Приводя слова Владимира Путина о крушении СССР как величайшей геополитической катастрофе ХХ века, американские футурологи отмечают значительные успехи в подъеме РФ «нулевых годов». Отметив, что сама история заставляет русских опасаться внешних вторжений, эксперты американских Объединенных сил рисуют внешние проблемы РФ: напряженность на Кавказе, натиск исламского терроризма, нестабильность в Средней Азии и нависающий на востоке огромный молчаливый Китай. Особенно опасно китайское демографическое давление. В то время как за 2000-2010 годы русское население Восточной Сибири и Дальнего Востока (по прогнозу) уменьшится на 6%, китайские мигранты составят здесь от 6% до 12% населения (от 480 тыс. до примерно 1 млн душ). И если РФ не сможет осторожно управлять этим демографическим переходом, дабы избежать конфликтов русских с китайцами, это может создать для нас существенные проблемы. Роль России в кавказско-черноморском и каспийском регионах американцы рисуют, не жалея черных красок. Почитать их, получится, что все плохое, что происходит на этих территориях – это результат российского влияния. Ну а еще Москва, конечно же, «разжигает конфликты вдоль оптимальных маршрутов для прокладки трубопроводов из Каспийского региона в Европу». Все это ведет, по мнению авторов JOE, к созданию «рубежа нестабильности» вокруг РФ, с чем, в принципе, можно согласиться. Правда, с той лишь разницей, что архитекторами этой нестабильности являются не русские, а как раз американцы.
Американцы не называют Россию врагом и главным вероятным противником, но есть вещи, которые можно прочитать и между строк. Например, планировщики Объединенных сил пишут, что в настоящее время «в политике Москвы наблюдается опасная комбинация русского параноидального исторического национализма, горечи от потери справедливого, как считают многие русские, места великой державы». Все это, по мнению американцев, очень похоже на то, что происходило в нацистской Германии. Читая такие оценки, задаешься вопросом: а как обстоит дело с паранойей у самих американских стратегов? Оплакав Грузию, ставшую «жертвой вмешательства», американские военные футурологи переходят к старушке-Европе. Американцы бьют тревогу: русские «перевооружаются» в то время, когда Европа «разоружается». И хотя РФ никогда не удастся воссоздать военную машину СССР, она может компенсировать свою слабость в демографии (живой силе) и в обычных вооружениях ускоренной модернизацией своих ядерных сил. Сюда входят новые боеголовки и средства доставки, новые доктрины применения ядерного оружия, а также оружие на новых физических принципах – включая технологии радионевидимости и аэродинамические системы с гиперзвуковой скоростью полета. «Имея большой и все более дееспособный ядерный арсенал, русские остаются ядерной сверхдержавой, несмотря на демографические и политические трудности…» – заключают американские стратегические эксперты. Теперь, читатель, ты, видимо, понимаешь, почему Барак Обама, широко улыбаясь, призывает нас к радикальному сокращению ядерного арсенала?
Конечно, у нас есть и свои сложности. Нарастают трудности РФ в производстве ядерных боеприпасов, мощностей серийного Воткинского завода не хватает на производство более чем шести-семи комплексов «Тополь-М». Прекращение ядерных испытаний в 1990 году создало огромные трудности в конструировании новых ядерных зарядов. ВПК РФ сейчас испытывает кризис, утрачены кадровые и производственные возможности для серийного выпуска многих видов вооружений. То же самое касается и экспериментов с гиперзвуковыми двигателями. Но стоит ли даже в такой ситуации соглашаться на американские мирно-разоруженческие инициативы? Особенно если, по их собственным оценкам, ядерное оружие является главным козырем России в противостоянии с возможным агрессором. Призывая Россию к ядерному разоружению, американцы точно знают, не только то, зачем это нужно им самим, но и когда настанет момент поставить РФ на место с помощью неядерных средств. Авторы JOE предрекают вероятное усиление РФ к 20-30 годам и, как следствие, российскую политику присоединения бывших провинций СССР под предлогом освобождения русских меньшинств в соседних республиках. Вот тут-то и придет черед США и НАТО «сдержать РФ в таких попытках». Что ж, оставим на совести американцев их планы. У них есть свои национальные интересы, а у нас – свои, в том числе и те, что касаются воссоединения русских. Эти наши интересы всегда будут неприемлемы для США и НАТО, а также и для Евросоюза (по крайней мере в том виде, в котором он существует сейчас). Чтобы эти интересы соблюсти, русским необходимо совершить инновационный прорыв в развитии страны, совмещая его с новаторским перевооружением армии, с поиском эффективных «асимметричных ответов». Новая волна уступок в виде очередной «гонки разоружений» для РФ – смертельная опасность. И что там скажет американская «княгиня Марья Алексеевна», нас должно волновать меньше всего. Чтобы ни происходило сегодня, в стратегической перспективе США продолжают слабеть. Они входят в тяжелый кризис, их способность мешать нам – снижается. Правильно оценив исторический момент, нам нужно использовать все предоставляемые им выгоды.
Потенциальные конфликты в Южной Азии
Сегодня, как утверждают американцы, в Азии существуют пять ядерных держав: РФ, КНР, Индия, Пакистан, Северная Корея. «Пороговыми» странами (которые могут быстро обзавестись ЯО) авторы JOE считают Южную Корею, Тайвань и Японию. Как видите, Иран здесь не значится, а об Израиле американцы, видимо, «политкорректно» забыли. Хотя Израиль как ядерная сила – намного серьезнее Пакистана и Индии. Ну да ладно – факт «нуклеаризации» Азии налицо. В то же время сей материк покрыт сетью политических «разломов». Китайцы и корейцы, памятуя эру 1894-1945 годов, не любят японцев. Ни Китай, ни Япония не забывают о своих территориальных притязаниях на часть русских земель (Курилы, Приморье). Индия и Пакистан имеют за душой три жестокие войны друг с другом. Есть долгая история китайско-вьетнамской антипатии, вылившейся даже в войну 1979 года. О тайваньской проблеме знает сегодня каждый. Среди территориальных споров самым опасным американцы считают индо-пакистанский (за Кашмир). Это спор двух ядерных стран. Следующими по напряженности идут споры за острова Спратли (КНР, Вьетнам, Филиппины). Затем – стремление Японии заполучить Курилы, причем авторы американского документа явно на стороне японцев, называя острова «оккупированными Советами в конце Второй мировой». Вполне возможно, что необитаемые острова к югу от Окинавы станут яблоком раздора между Токио, обоими Кореями и Пекином: там, видимо, есть нефть. Для полноты картины отмечен Малаккский пролив, через который идут важнейшие торговые пути. Его закрытие в случае войны грозит опустошительными последствиями для мировой экономики. В Азии идет стабильно ускоряющаяся гонка вооружений, в том числе и морских. Причем рост военных расходов наблюдается на фоне усиливающегося межклассового напряжения. Например в той же Индии. Хотя она к 20-30-м годам и учетверит свое богатство, большинство ее граждан останутся нищими, ненавидящими богатых. Что, впрочем, будет характерно и для КНР. Классовая вражда дополняется религиозной и национальной. А это – взрывоопасная смесь. Район становится «военно-опасным». Индию эксперты Объединенных сил США рассматривают в качестве главного игрока в бассейне Индийского океана, в Южной Азии и на Среднем Востоке. Впрочем, Китай и Япония также вкладывают много средств в обновление военных сил, особенно ВМС. Именно морская гонка вооружений в Азии определяет американскую стратегию и размещение Военно-морского флота США.
Европу 20-30-х годов аналитики Объединенного командования США видят своеобразно. ЕС превзойдет Америку по экономической мощи и в принципе мог бы завести вооруженные силы глобального масштаба действия, однако этого не случится. Дело в разоруженческой политике европейцев, в их пацифизме и в «постконфликтной психологии» («post-conflict» mindset).
Южную и Центральную Америку 20-30-х годов авторы JOE считают в целом спокойным регионом. Здесь продолжится экономический рост, а Бразилия войдет в число мировых держав. Она поднимется на разработке нефти у своих берегов и на поставках биотоплива. Конечно, коррупция, наркобизнес и засилье преступных синдикатов сильно затруднят подъем Латинской Америки. Наркобароны продолжат посылать в США мини-подлодки с кокаином, и они же (через коррупцию) могут сделать Мексику нестабильной. А значит – представляющей проблему для внутренней безопасности Соединенных Штатов.
Американский «приговор» для мусульманского пояса
Главной головной болью США останется пояс стран от Марокко до Пакистана. Здесь смешаются религиозные, межнациональные и «водные» конфликты. Террором и смертниками здешние игроки будут компенсировать свою технологическую и организационную отсталость, учиняя атаки на Западе. Они продолжат попытки уничтожить западное присутствие на Среднем Востоке, борясь за создание огромного Халифата. По мнению американцев, это «патологическая попытка ответа на развитость, причем не только Запада, но и неисламской Азии – как южной, так и восточной». Сами арабы (исламские народы) не смогут выбраться из нищеты, коррупции и деспотизма, не сумеют построить нормального образования. Военным США придется участвовать во множестве миссий здесь, сталкиваясь с регулярными и нерегулярными противниками. Здесь придется вести гуманитарные операции и операцию по восстановлению нормальной жизни. Регион и его нефтяные богатства останутся слишком важными для США и Китая, для прочих импортеров «черного золота» – и потому они не позволят мусульманам-радикалам завладеть какой-либо значительной частью этого Пояса нестабильности. Иметь дело придется с сетевым противником, использующим возможности Интернета, глобальной финансовой системы, прозрачность границ. Высокие технологии мусульмане используют для нанесения максимального ущерба при терактах. Победить все это чисто военным путем, считают авторы JOE, невозможно. Необходим комплекс экономических, социальных и политических «исцеляющих» мер. А главное – нужно выиграть у радикализма «войну идей». При этом большинство таких идей должно исходить именно из мусульманской среды.
Кандидаты в «новые Югославии»: Пакистан и Мексика?
Слабые и несостоятельные (конченые) страны (weak and failing states) останутся одним из факторов мировой политики 20-30-х годов. Они представят из себя вызов для стратегических и оперативных планировщиков. Здесь американцы готовы увидеть катастрофические последствия некомпетентных правлений и межплеменные войны, взрывы государств на расовой почве и ожесточенные конфликты за перенесение искусственно проведенных границ. Большинство «конченых стран» пребудет в Африке южнее Сахары, в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Словом, все те же, что и сегодня. Но возможно и явление «быстрых коллапсов» по образцу Югославии. Здесь есть два наиболее вероятных кандидата: Пакистан и Мексика. Развал Пакистана и превращение его в гавань экстремизма – наиболее опасная ситуация. Она потребует вмешательства не только Америки, но и целой коалиции во главе со США. Ведь придется решать проблему вывоза отсюда ядерного оружия и недопущения его применения экстремистами. С Мексикой все не так страшно и вероятно. Однако эта страна разъедается организованной преступностью, наркобизнесом и коррупцией. И тут от США потребуются серьезные усилия, в основном в области обеспечения внутренней безопасности.
Новая ракетно-ядерная эра
США больше не могут позволить себе роскошь пренебрегать опасностью применения оружия массового поражения новыми игроками мировой политики – теми же негосударственными структурами. Впрочем, сформировалась и «ядерная дуга», идущая от Израиля на Восток, включающая в себя Пакистан, Индию, Северную Корею, Китай. Здесь же – РФ и два пороговых государства: Тайвань и Япония. Увы, эта «ядерная дуга» пролегает через крайне нестабильные, конфликтные зоны планеты. При этом они слишком богаты углеводородами, чтобы остаться вне пристального внимания Соединенных Штатов. Более того, в новых атомных странах ядерные боеприпасы рассматриваются вовсе не как оружие «последней инстанции» (as weapons of last resort), как это было в НАТО и в СССР времен холодной войны. То есть эти новые игроки психологически готовы пустить в ход «оружие судного дня» при любой возможности. Особенно это касается тех стран, чья культура глубоко отличается от американской, чьи правящие режимы нестабильны и/или глубоко враждебны США. Это само по себе порождает опасную нестабильность. Если же ядерное оружие появится в странах вне пресловутой «арки», это полностью разрушит стратегический баланс, сильно увеличивая вероятность применения ЯО в конфликтах.
Если же такое оружие будет совмещено с развитием ракетной техники (средствами дальней доставки), то новые ядерные государства смогут бить по целям в любом месте земного шара. И тогда стабильность отношений между многими ракетно-ядерными силами в мире приобретает центральное значение для Объединенных сил США. Дело в том, что появление стран, обладающих возможностью ответного ракетно-ядерного удара (даже после того, как они подвергнутся ядерной бомбардировке первыми) породит отношения, основанные на гарантиях взаимного уничтожения. Как это было между СССР и США, но только в умноженном варианте. С одной стороны, это может послужить установлению «стабильности страха» – мира во всем мире. Но с другой стороны, это же обстоятельство положит конец американской возможности свободно присутствовать в разных частях света. Но при этом стратегические арсеналы новых ядерных стран будут все-таки уязвимы: почти никто из них не будет иметь радарно-спутниковых систем предупреждения о ракетном нападении. И это объективно увеличит соблазн для многих: ударить по противнику первым. Как более мягкий вариант распространения оружия массового поражения американцы называют появление биологических арсеналов как у государств, так и у негосударственных сил. Завести биологическое оружие легче, чем ядерное, однако его умелое применение вполне способно привести к таким жертвам, террору и экономическому краху, каковые вполне сравнимы с последствиями ядерной атаки. Необходимые для производства биооружия знания сейчас широко распространяются, а стоимость создания оного вполне по карману даже небольшим богатым группировкам или одиночным террористам-миллионерам.
Дуга нестабильности
Евразия хаотизируется: возникает новая геостратегическая ситуация. Чем бы ни кончился иранский кризис, возврата к прежнему в Иране быть не может. Скорее произойдет замыкание Дуги нестабильности в Евразии: от Ирака – через Иран – к афгано-пакистанскому пространству. Таким образом, в мире возникает новая обстановка. К чему следует готовиться нам? Сегодня США умело раздувают напряженность в Иране. Практически ничем не рискуя, используя в основном Интернет и масс-медиа, они (благодаря косности, самоуспокоенности, неумной политике и коррупции правящего истеблишмента) манипулируют событиями. Подливают масла в огонь «цветной революции». Что ждет Иран? Здесь есть два крайних сценария. Первый – гражданская война с неизбежным сепаратизмом нацменьшинств (азербайджанцев, курдов и белуджей). В этом случае ядерная программа иранцев просто аннигилируется, а в расколотом Иране можно довольно небольшими силами оккупировать главную нефтеносную провинцию Ирана – арабоязычный Хузестан, изолированный от остальной части страны горами. Второй – это подавление волнений, при котором, однако, страна останется внутренне разделенной. Режиму придется буквально сидеть на штыках, бросая на это все имеющиеся ресурсы. Международный престиж Ирана окажется окончательно подорванным. Выполнение ядерной программы здесь тоже ставится под вопрос.
Промежуточные сценарии: торжествуют реформаторы. Они пользуются явным расколом в среде религиозного руководства и в деловом сообществе. Иран секуляризуется, отказывается от атомного проекта, идет на нормализацию отношений с Америкой и Евросоюзом. Здесь Тегеран непременно – ради поправки «экономического здоровья» – пойдет на газовый проект Nabucco. В случае неудачи нового курса следует срыв в гражданскую войну. Это весьма вероятно, ибо, несмотря на явный успех «мусавистов», в Иране как минимум 50% населения – приверженцы прежнего исламско-революционного курса. Наконец, можно допустить четвертый сценарий. Аятолла Хоменеи уходит (ибо при нем общество так недопустимо раскололось), духовным лидером Ирана становится сторонник умеренных реформ. Создается нечто вроде «власти народного доверия»: Ахмадинеджад – президент, Мусави – сильный премьер. В повседневной жизни снимаются главные раздражители – ограничения в сфере одежды, масс-культуры и т.д. Иран плавно эволюционирует от религиозного фундаментализма к просвещенному национализму, сохраняя при этом великодержавный и достаточно антиамериканский курс. Ядерная программа успешно завершается. С нашей точки зрения, наиболее реальные сценарии – это «сидение на штыках» и торжество реформаторов. Но и в этом случае можно говорить о замкнутой Дуге нестабильности.
Некоторые выводы для России
В целом нарисованная авторами JOE картина соответствует нашим представлениям о возможном будущем. Понятны и русские задачи в этом грядущем: сохранить целостность РФ, стать центром реинтеграции русских земель – и при этом создать новые, гибкие силы ядерного сдерживания. Те, что будут соответствовать новой ядерноракетной эре. В ней будут возможны ограниченные войны с несколькими ядерными ударами, не ведущие к «ядерной зиме» и тотальной погибели рода людского. В этих условиях нам неразумно идти на предложенные США меры по сокращению ядерных арсеналов – ибо тогда мы станем слишком легкой мишенью для множащихся ядерных стран. Москве в данной ситуации лучше «перебдеть», готовясь к наихудшему развитию ситуации, чем пассивно выжидать. Параллельно с «иранским сюжетом» развивается другой: Европа, пользуясь удешевлением морских перевозок сжиженного природного газа, сокращает потребление газа, идущего по трубам из РФ. Нужно четко понимать: ни США, ни Израиль сейчас на военные удары по Ирану не пойдут: ставка сделана на иной вариант. Так что нечего рассчитывать на спасительное для РФ удорожание нефти из-за новой войны на Ближнем Востоке. России нужно ясно осознать: возможности экономического роста, опирающегося на экспорт углеводородов, уже исчерпаны. Не поможет даже подъем мировых цен на них. Европа неудержимо диверсифицирует источники снабжения себя газом. Она (как и США) будет развивать альтернативную энергетику и производство биогаза из отходов (отходов!) сельского хозяйства. Идет возрождение и атомной энергетики на Западе. В то же время сама РФ нуждается в больших инвестициях на разработку новых месторождений углеводородов. И мы должны понимать, что такой источник заказов в области военно-технического и атомно-энергетического сотрудничества как Иран для нас может иссякнуть. Как ни крути, все сводится к одному: к способности Российской Федерации реально перейти на инновационную модель развития и диверсифицировать свою экономику. К способности РФ использовать эмиссионные рычаги стимуляции роста (через создание нескольких мегапроектов развития), к успеху русских в создании полноценной банковской системы, обеспечивающей инновационный промышленный рост. Нужно становиться не слабейшей страной БРИК, а двигаться вперед, хотя бы на вторую позицию в «четверке». В противном случае Дуга хаоса, возникающая в поясе Ирак-Иран-Афпак, начнет подниматься к северу, на земли РФ. А США вполне могут войти во вкус дестабилизации Евразии, чтобы избежать перетока капиталов на альтернативные рынки и выставить себя как единственный «остров стабильности» в хаотизированном мире. Для этого Вашингтону нужно только подтолкнуть Турцию к острому противостоянию между кемалистами и исламистами, а заодно – сыграть на нарастающих социально-экономических противоречиях между старой и новой Европой.
Максим Калашников, писатель-футуролог
