Новый оборонный заказ. Стратегии
Новый оборонный заказ. Стратегии
РУС |  ENG
Новый оборонный заказ. Стратегии

Олег Мансуров: мы видим заинтересованность и открытость со стороны «Роскосмоса»

Космос становится все более доступным и массовым, отрасль движется в сторону New Space: сегодня сверхлегкие ракеты и малые космические аппараты могут позволить себе малый и средний бизнес, что значительно расширяет рынок. С этой точки зрения у частной космонавтики и космических стартапов в России есть большие перспективы. 

Читайте нас на:  

 

О работе над сверхлегкой ракетой, взаимодействии с «Роскосмосом» и сотрудничестве с зарубежными партнерами в интервью журналу «Новый оборонный заказ. Стратегии» рассказал генеральный директор космического стартапа Success Rockets (SR) Олег Мансуров.

Проект Success Rockets достаточно молодой. Расскажите, как появилась идея, с чего все началось?

– По сути мы стартап. Формально в июле нам исполнится год, де-факто нам уже полтора года. Вообще работа над проектом началась ещё в 2011 году, она успешно шла до 2016 года, но по ряду обстоятельств мы были вынуждены сделать перерыв, и возобновили свою деятельность в конце 2019 года.

Все началось с научной деятельности в университете, на базе МИСиС и Фонда «Сколково». Как раз тогда было много коммуникаций и общения с иностранными специалистами, были поездки в международные научные центры по космической тематике. Область, в которой я специализировался – материаловедение, передовые производственные технологии и цифровое производство – в том числе была направлена на космическую сферу. Именно тогда получилось погрузиться в отрасль, в индустрию, и стало понятно, что все идет в сторону New Space, что подразумевает разработку сверхлегких ракет, малых космических аппаратов, в целом космос становится все более доступным и более массовым. 

То есть сейчас происходят примерно такие же изменения, какие в свое время происходили в сфере информационных технологий, когда от больших компьютеров, суперкомпьютеров мы переходили к персональным компьютерам. Сейчас примерно такое же движение, сверхлегкие ракеты и малые космические аппараты уже стоят не так дорого, как раньше, и их могут позволить себе не только крупные компании и государства, но и малый и средний бизнес, и это сильно расширяет рынок. 

– У всех на слуху создание Success Rockets сверхлегкой ракеты…

– Да, мы уже находимся на стадии летных испытаний. Мы провели первый пуск в апреле – тогда мы проверили работу бортовых систем. Сейчас мы в процессе согласования полигона с Минобороны, чтобы производить запуски на большие высоты. На текущий момент мы технологически можем летать на 30 км, но для того, чтобы осуществлять такие высотные пуски, нам нужен доступ к соответствующему полигону, чтобы в случае нештатной ситуации никто не пострадал. Мы этим вопросом занимаемся довольно-таки успешно, и концу лета или к началу осени планируем следующие летные испытания на указанные высоты – до 30 км. 

– А ещё вы планируете строить собственную стартовую площадку?

– Абсолютно так. Мы планируем строить стартовую площадку для запуска, в первую очередь, суборбитальных ракет, так называемых геофизических или метеоракет, а далее, конечно, будем смотреть и в сторону космических пусков. Но здесь возможны разные варианты, сейчас по поводу размещения такого объекта мы общаемся с пятью регионами, из них четыре – в европейской части России, ещё один – на Дальнем Востоке. Ещё возможна интеграция или кооперация с уже существующими космодромами или полигонами, такими как Капустин Яр, Плесецк, Восточный, с другими площадками.

– То есть вы планируете и строить свою стартовую площадку, и параллельно проводить пуски с уже существующих космодромов, или пока конкретного решения не принято, и вы рассматриваете разные варианты?

– Нет, конкретного решения пока не принято. Решение нужно принимать максимально поздно, насколько это возможно. Все меняется, и чем дальше, тем больше информации для принятия решения мы можем получить. У нас сейчас более конкретные, приземленные цели – нам важно удачно провести наши испытания.

– Помимо создания сверхлегких ракет и малых космических аппаратов какие ещё направления деятельности вы развиваете?

– У нас в компании в целом их можно разделить на две части. Первое – это создание центров компетенций внутри компании, к ним относятся сверхлегкие ракеты, малые космические аппараты и анализ данных – это три отдельных направления, три дочерние компании: SR Rockets, SR Sputniks, SR Data. Второе проектное направление – это непосредственно спутниковые группировки и системы. Речь идет о группировке по климатическому мониторингу атмосферы, по ДЗЗ в оптическом и инфракрасном диапазонах, отдельно группировка по зондированию в радиолокационном диапазоне и отдельно группировка связи. 

– Система климатического мониторинга, которую вы упомянули – это именно тот проект, по которому идет переговоры с Катаром? 

– Да. Мы ведем переговоры с двумя организациями, одна из них – Суверенный фонд Катара, соглашение мы пока не подписали, обменивались определенными документами, и в целом мы скорее описали идеи. Ещё у нас должна состояться встреча в посольстве. Кроме этого была ещё встреча с фондом Mubadala (Абу-Даби, ОАЭ). В Саудовскую Аравию мы тоже направляли презентационные материалы, и даже делали для Saudi Aramco обзор их нефтяных месторождений.

– Вы ведете переговоры с Катаром, в Саудовскую Аравию отправляли запрос. Расскажите о взаимодействии с разными странами, какие есть особенности, есть ли разница в подходах?

– Мы работаем с разными странами, в том числе с Китаем, с упомянутыми арабскими странами. Каждая страна, конечно, уникальна, имеет специфику. И если Катар больше разделяет западный стиль работы и ведения переговоров, на понятных для нас условиях, то Саудовская Аравия недавно начала открываться, и их подход достаточно консервативный.

Специфика арабского рынка и ведения переговоров – это очень долгий переговорный процесс. Люди сначала присматриваются, прежде чем начинают доверять. Но если вы вызвали доверие и у вас что-то получилось, дальнейшее взаимодействие идет очень быстро и буквально с полуслова – никакой бюрократии. Важно наладить этот первичный контакт. 

Особых проблем нет, мир продолжает глобализироваться несмотря на эпидемии и другие процессы. Все мы разговариваем примерно на одном языке, и бизнес можно вести в разных странах. Да, есть определенные санкционные ограничения, но они больше касаются государства или государственных предприятий, и даже те санкции, которые США вводят в отношении России – они не распространяются на большинство частных компаний, и любая российская частная компания может получить разрешение в том числе на поставку своей продукции и услуг на американский рынок. 

– Какие рынки, на ваш взгляд, сегодня наиболее перспективны?

– Если говорить конкретно про нашу компанию, это совершенно точно арабский мир, страны Африки – причем не только Северной, но всего континента. Мы общаемся с Кенией, с Южной Африкой, с Марокко – они несколько проектов с Россией сейчас ведут. Южная Америка для нас тоже очень важный рынок. И такой перспективный регион как Юго-Восточная Азия, но не китайский рынок, потому что он у них развит. Корейцам это интересно, японцам – в меньшей степени, потому что у японцев свои компетенции и они активно работают с американцами. На американский рынок попасть возможно, но очень сложно. Ключевые – арабский мир, Африка, Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. 

– По каким направлениям вы оцениваете свою деятельность как наиболее успешную и конкурентоспособную? 

– Если говорить конкретно о компании, в целом мы больше всего продвинулись по двум направлениям – это сверхлёгкие ракеты и климатическая мониторинговая система. Здесь переговоры идут не только с Катаром, но и с частью российских компаний, организаций, в том числе с ведомствами, и «Роскосмосом», и Минприроды, и рядом других организаций. Эта история сейчас крайне востребована. Мы занялись этой проблематикой ещё в сентябре прошлого года и продвинулись значительно дальше, чем другие команды. Потому что мы, во-первых, раньше начали, и, во-вторых, в целом идем значительно быстрее.

– Какие ещё частные космические стартапы или частные компании работают в смежной тематике? Являются ли они для вас конкурентами или скорее партнерами? 

– Если говорить про направление спутников и ракет, то конкуренция практически отсутствует. Если мы говорим про анализ данных, то конкуренция большая, и там есть серьезные игроки, которые давно на рынке, и с ними тяжело соревноваться. Это про российский рынок. Если мы говорим про мировой рынок, то там по ракетам есть ключевые конкуренты – Rocket Lab, Astra, Relativity Space. По спутникам это десятки компаний – у всех у них есть свои плюсы и минусы, и тем не менее там можно конкурировать. Китайцы очень активно в этом направлении сейчас работают. По анализу данных тоже большая конкуренция. Это в первую очередь компании Planet и Orbital Insight.

– Кто ваши главные конкуренты на внутреннем рынке? 

– В сфере анализа данных это ГК «СКАНЭКС», «Совзонд» и АО «ТЕРРА ТЕХ».

Олег Мансуров

– Расскажите, как вы выстраиваете взаимодействие с ведомствами, государственными компаниями. Вы как-то упоминали, что есть недоверие к частным компаниям, и в России пока не очень принято обращаться к ним за решением государственных задач… Есть какие-то изменения в восприятии частных космических компаний? 

– Недоверие к частным компаниям не со стороны государства, а со стороны бизнеса и инвесторов. Потому что инвесторы все-таки оценивают риски. И, на мой взгляд, не очень обосновано, инвесторы считают, что вкладывать в космические проекты в России крайне рискованно, потому что у нас есть некая эфемерная монополия государства в этом направлении. На мой взгляд, это не совсем так. 

Если говорить о взаимодействии с «Роскосмосом», то у нас оно строится по нескольким направлением. Это и интеллектуальная собственность, и доступ к инфраструктуре, и совместные действия по изменению нормативно-правовой базы, по дерегулированию отрасли. Возможно даже мы придем к реализации совместных проектов или интеграции наших разработок и продуктов в проекты, которые запланированы в рамках федеральной космической программы.

– Предусмотрены ли специальные меры государственной поддержки для частных космических компаний?

– На данный момент нет. Недавно было объявлено, что «Роскосмос» запустил первый акселератор вместе с Фондом «Сколково» – но отдельно для цифровых проектов. Мы туда в меньшей степени подходим. Также создаются технопарки, научно-образовательные центры по космической тематике, но пока у нас в стране нет ни одного венчурного фонда, который имел бы мандат инвестировать в космические стартапы. Надеемся, что в ближайшее время это изменится, это сильно упростит выход на этот рынок новых команд, новых коллективов, новых компаний. 

– На конгрессе «Сфера», который прошел 15 июня в Москве, прозвучало, что формами поддержки космических стартапов могут стать формирование гарантированного спроса, поиск «якорного» заказчика, формирование рынка сбыта, поскольку зачастую есть спрос, и есть предложение, но они не могут «встретиться». Как вы оцениваете эффективность такой меры?

– Неоднозначно, поскольку у таких мер есть и обратная сторона в виде рисков. В идеальном мире, когда вы запускаете какую-то компанию или бизнес, у вас есть инвестор, клиент, все необходимые технологии и все необходимое производство. Но, к сожалению, в реальной жизни так почти не бывает. 

Риск может возникнуть на начальном этапе, когда вы понимаете, что вам не хватит своих денег и нужны инвесторы, и вы этот риск переносите на какую-то другую организацию. Второй риск – по поводу контрактов. Идеально, когда у вас уже есть понятный контракт, но если это контракт с государственной организацией, работать становится сложнее. Потому что если государственная организация инициирует какой-то контракт, то она точно рассчитывает, что он будет исполнен на все 100%. И здесь явно госзаказчик не будет выбирать стартап или начинающую компанию, а придет к крупному предприятию. Возможно это предприятие предложит цену в несколько раз выше, и срок исполнения больше, но по крайней мере госзаказчик будет уверен, что он точно получит то, что хочет, и он понимает, что в случае неисполнения потенциальный исполнитель будет отвечать, в том числе материальными активами. А когда мы говорим о малом частном предпринимательстве, как правило у таких компаний нет большого уставного капитала, нет материальных фондов, которые они могли бы оставить в залог. В общем, вопросов возникает много.

– Как обстоят дела с кадрами в вашей компании?

– С кадрами у нас, на мой взгляд, ситуация очень хорошая. По инерции ещё с советских времен работает система, которая готовит большое количество специалистов, связанных с ракетостроением, космосом, с созданием космических аппаратов, с анализом данных. И здесь явно предложение превышает спрос. Я работал в ИТ-сфере, там была абсолютно обратная ситуация – спрос большой, предложение маленькое. А здесь чаще всего выходят на нас, предлагают свои услуги или спрашивают, есть ли у нас вакансии, нежели мы сами кого-то ищем. Да, кого-то мы ищем, но поиск занимает меньше месяца. 

Кадры в сфере у нас есть, таланты есть, есть люди с опытом, с энергией, с горящими глазами – с этим проблем нет. Если мы будем углубляться в узкие специализированные тематики, то это 1-2 команды или всего несколько специалистов по всей стране – но, опять же, эти люди сейчас не слишком загружены проектами и работой и тоже могут в каком-то формате подключаться к нашей деятельности. Поэтому если в целом есть проблема с инвестициями, то с кадрами проблемы нет.

– Есть предубеждение, что в сфере обороны и безопасности привлечение частных компаний не приветствуется. Как вы оцениваете возможность участия российский космических стартапов в решении задач в этой сфере, в интересах Министерства обороны и других ведомств?

– Я думаю, что это вполне естественный и органичный процесс. Мы можем посмотреть на опыт других стран. Частные поставщики как правило более ответственно подходят к поставкам и исполнению своих обязательств, реже затягивают контракты или не исполняют контракты. Но здесь встает вопрос финансирования такого рода проектов, потому что бизнес не может работать с тем уровнем прибыльности и доходности, с каким работают государственные компании. Здесь, конечно, и вопрос рисков – одно дело, если частная компания делает НИОКР, и другое дело, если она что-то запустила и уже какие-то данные генерирует. В таком случае больше вероятность, что Минобороны или другое ведомство будет готово закупать эту информацию, нежели финансировать НИОКР.

– Взаимодействие с частными компаниями может быть интересно государственным по разным причинам, в том числе и с точки зрения трансфера рисков: одно дело, когда, возникают проблемы и ошибки у частного бизнеса, и совсем другое – когда они появляются у государственных компаний. Очевидно, воспринимается это по-разному. 

– Действительно, о таком трансфере рисков можно говорить. Конечно крупным и государственным заказчиками или исполнителям, и государству в целом, важно, чтобы при реализации проекта тратились не только бюджетные средства, особенно если мы говорим о каких-то высокорискованных проектах. Государство может платить больше, но оно не готово рисковать. 

Если государство является заказчиком, то оно точно должно получить тот результат или тот продукт, которое оно заказывает. В этом плане первая стадия или первые разработки или как раз инновации – ими могут заниматься частники. Если мы говорим о такой схеме как открытые инновации, то здесь важно привлечение как можно большего количества частных подрядчиков, потому что космическая отрасль может быть непосредственным исполнителем для государства, но и сама отрасль тоже требует большого количества исполнителей, подрядчиков, и тоже является рынком. Для нас как для частной компании скорее космическая отрасль или госкорпорация «Роскосмос» может являться таким крупным заказчиком, в то время как исполнителем по каким-то госконтрактам будет уже сама корпорация. Хотя возможны и другие варианты, когда мы напрямую с ФОИВами или региональными властями выстраиваем контрактные отношения и на тендерной основе участвуем в тех или иных контрактах. 

– На конгрессе «Сфера» также заявили, что проект открыт для участия частных компаний. Видите ли вы участие Success Rockets в этом проекте?

– Мы не исключаем возможность, что один или несколько из наших четырех проектов войдут в программу «Сфера», но здесь пока мы только в начале пути, мы видим заинтересованность и открытость со стороны «Роскосмоса», вопрос – насколько мы сможем решить формальности. Мы должны понимать, что эта кооперация будет взаимовыгодной – это должны понимать, с одной стороны, коллеги из «Роскосмоса», и с другой это должны понимать наши инвесторы.

 

Беседовала Олеся Загорская

©«Новый оборонный заказ. Стратегии»