2009 год сопровождался большим количеством событий в ОПК России и дал новую пищу для размышлений. С некоторыми из них мы попросили поделиться в интервью нашему журналу аналитика Центра АСТ Михаила Барабанова.
– Михаил, Гособоронзаказ за последние пять лет вырос вдвое, а количество производимой продукции только падает: российский ОПК не справляется с задачей разработки и поставки вооруженным силам современных систем оружия и военной техники. Каковы причины данного явления и означает ли это, что вооруженные силы страны чем дальше, тем больше будут снабжаться зарубежными образцами?
– Количество производимой продукции как раз растет, и достаточно ощутимо. Начиная с 2008 года ежегодно для Российской армии закупается по 63 танка Т-90А и 300 единиц легкой бронетехники, расширены закупки автотранспорта, начато серийное производство самолетов Су-34 и Як-130, боевых вертолетов Ми-28Н и Ка-52, возобновлены закупки вертолетов Ми-8, начаты поставки ракетных комплексов «Искандер» и С-400, ощутимо оживление в кораблестроении, начато серийное производство БРПЛ «Синева» темпом 16 ракет в год, в результате чего темпы выпуска межконтинентальных баллистических ракет для ВМФ и РВСН доведены практически до темпов 30 ракет в год.
Таким образом, говорить о «падении выпуска продукции» безосновательно. Основной проблемой отечественного Гособоронзаказа остается то, что он остается явно недостаточным по объему для планового оснащения новой техникой столь крупных вооруженных сил, как российские. Особенно это очевидно в отношении ВВС и военного кораблестроения. Прорыв в техническом оснащении ВС может быть достигнут только при увеличении ГОЗ в разы.
Другое дело, что есть проблемы в разработке и в освоении серийного производства техники нового поколения, связанные как общей технологической отсталостью отечественного ОПК в ряде секторов, так и с последствиями длительного развала «оборонки».
Что касается иностранных закупок, то совершенно очевидно, что они в российских реалиях не могут заменить внутреннее производство и возможны только для эффективного импорта действительно ценных технологий.
– Общая стоимость проекта «Мистраль» превысит 1 млрд долл. Есть ли необходимость в покупке столь дорогого корабля? Адекватны ли затраты полученному от покупки корабля эффекту? Каким образом развиваются в этом направлении отечественные разработки?
– Думается, что затея с закупкой «Мистраля» носит главным образом политический характер, а со стороны флота заинтересованность в этом приобретении заключается в стремлении таким путем (заключения «политически мотивированного» контракта) получить дополнительные сверхбюджетные ассигнования на этот корабль и обойти тем самым хроническое недофинансирование отечественного военного кораблестроения по ГОЗ. Под этим углом и надо рассматривать этот вопрос. Какие бы ни были отечественные разработки в данном направлении, они в любом случае неспособны получить достаточное финансирование для реализации. А на политически мотивированный импорт деньги нынешняя власть давать готова. Вопросы полезности и необходимости этого корабля для ВМФ РФ и его боевых качеств здесь глубоко третьестепенны.
– Вот уже полгода официально существует Объединенная судостроительная корпорация. Насколько эффективна работа новой структуры? Существенны ли изменения от ее присутствия на рынке ОПК России?
– Пока что как от ОСК, так и от ОАК никакого эффекта не видно, кроме создания бюрократического надстроечного аппарата и роста административных расходов, с выпуском всякого рода бумажных «планов» и «стратегий». Скорее всего, сама модель создания ОАК и ОСК является во многом порочной, «верхушечной» и оторванной от экономических реалий.
– ВМС США активно выступают за оснащение флота беспилотным оружием, при этом ссылаясь на планы как относительно воздушных беспилотников, так и автономных подводных аппаратов? Насколько эти планы соотносимы с флотом России? Какую роль беспилотники играют сейчас?
– ВМС США сами пока тоже в реальности не так уж много продвинулись в практическом оснащении БПЛА, несмотря на большое количество осуществляемых программ. Разумеется, российский флот тоже должен активно работать в данном направлении, но выскажем мнение, что это для ВМФ РФ сейчас не самый архинасущный вопрос по сравнению с продолжающимися деградацией и сокращением численности корабельного состава. Нам пока нужно больше думать о «щах», а не о «жемчуге».
– В условиях финансового кризиса гражданское производство на предприятиях ОПК сократилось с 40 до 30%. Каким образом это повлияет на перераспределение средств и общее состояние производимой продукции оборонного и военного назначения?
– Это повлияет серьезно, поскольку пока что в реальности ограниченный ГОЗ (к тому же с низкой нормой прибыли) не способен обеспечить загрузку и выживание большинства предприятий отечественного ОПК, а экспортные оборонные контракты нестабильны, и к тому же часть критических предприятий экспортом вообще не занимается. Поэтому падение гражданского производства серьезно ухудшает положение многих предприятий ОПК, ставя их перед угрозой банкротства. Еще один аспект – часть предприятий неизбежно будет пытаться переложить свои убытки в коммерческом секторе на военный, взвинчивая цены на оборонную продукцию.
– Некоторые аналитики склонны считать, что ОПК является коррупционным болотом. Согласны ли Вы с данной точкой зрения? Каким образом можно изменить существующую схему получения и распределения Гособоронзаказа?
– ОПК России не является «коррупционным болотом» – коррупцию скорее надо искать в заказывающих структурах. Проблемы собственно ОПК не столько в коррупции, сколько в его недостаточной эффективности в техническом и экономическом аспектах (в силу многих факторов). Поэтому реорганизация схем ГОЗ и заказывающих структур вряд ли так уж сильно и радикально отразится на функционировании ОПК в целом решении фундаментальных проблемах ОПК. Недостаточная эффективность и коррумпированность заказывающих структур – это лишь одна из многих проблем ОПК, но, на наш взгляд, не ключевая.
Михаил Барабанов, аналитик Центра АСТ