С момента недавнего запрета на экспорт инертных газов со всех сторон посыпались заголовки типа «Россия взяла Запад за неон», «Неон только в обмен на микросхемы», разлилось ощущение победного удара в «Мягкое подбрюшье коллективного запада» — ведь без российского неона производство микросхем просто остановится. Эксперты «Ватфор» прокомментировали ситуацию.
Обиле подобных заголовков может натолкнуть на мысль, что Россия на этом поприще одержала блистательную победу. Реальность, впрочем, как часто бывает в сложных производственно-технических темах, совсем другая.
Из пятерки инертных газов — гелий, аргон, неон, криптон, ксенон — РФ играет заметную роль в мировом производстве последних трех. От мирового производства около 20-30% неона и до 30% криптон-ксеноновой смеси производилось на воздухоразделительных установках российских сталелитейных заводов. Практически 90% этих газовых смесей уходило на экспорт, т.к. внутреннее потребление было совсем невелико. Россия фактически была «сырьевым неоновым придатком» и своей очистки не имела.
Однако здесь начинаются нюансы, в которые не вдаются авторы «быстрых новостей». Основной объем экспорта шел на Украину. Там российское газовое сырье перерабатывалось до газов высокой чистоты и продавалось уже совсем другим потребителям. В частности, неон высокой чистоты (вплоть до марки 7.0, что соответствует 99,99999% содержания основного газа) используется как газ-разбавитель в эксимерных лазерах, служащих источником ультрафиолета в литографах при производстве микросхем, и две украинские компании из Одессы и Мариуполя занимали 40-50% «полупроводникового» неона и порядка 10% рынка высокочистого ксенона.
При этом в цифрах весь рынок неона выглядит примерно так: мировое производство «сырьевого» неона — 700 тысяч кубометров в год, а потребление высокочистого — 500 тысяч, из которых украинцы поставляли на рынок около 230-270 тысяч. Еще в 2014 году потребители неона 7.0 забеспокоились насчет будущего украинских поставок, и производители лазеров (американская Cymer и японская Gigaphoton) провели изменения технологии работы с газовой смесью, благодаря которым можно снизить потребление на 35% чисто перенастройкой или на 95%, установив систему регенерации смеси. Финансово, впрочем, такие вещи совсем не интересны (стоимость установки системы зачастую эквивалентна стоимости газа на десятилетия вперед), поэтому в 2019 году Cymer докладывал, что только у 16% пользователей их лазеров стоит регенерация.
В итоге в начале марта 2022 года обе украинские компании прекратили поставки, и стоимость чистого неона взлетела в 20 раз, что, конечно, не особо помогло побороть физический дефицит установок глубокой очистки. Полупроводниковые фабы в настоящий момент расходуют запасы (которые оцениваются в среднем по отрасли в 6 месяцев) и, очевидно, прилагают максимальные усилия для запуска альтернативных источников и установки систем регенерации. Осенью мы увидим, удастся ли индустрии пересидеть на запасах технологическую и логистическую переустройку, но скорее всего, всё получится, т.к. сами эти действия были продуманы и сертифицированы заранее.
При этом подписанный Правительством РФ запрет на экспорт никак не меняет картины — ведь проблема не с сырьевым неоном, а именно с его очисткой, которой в России никто не занимался в промышленных масштабах. Запрет на экспорт скорее приведет к проблемам у внутренних потребителей неона, криптона и ксенона, т.к. металлургические предприятия скорее всего просто прекратят выпуск этих газов после остановки экспорта.
Валентин Гибалов, Ватфор
