Автор Станислав Иванов,
ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
Ближний Восток – арена ожесточенной борьбы империй и великих держав. После Первой мировой Великобритания и Франция во многом искусственно, без учета национальных, этнических и конфессиональных особенностей, создали на осколках Османской империи новые государства. В результате многие народности и этнические группы были лишены права на самоопределение, а некоторые оказались разделенными государственными границами (арабы-палестинцы, курды, туркоманы, ассирийцы, армяне и др.).
Первые несколько десятилетий неоколонизаторам удавалось с опорой на военную силу, местную компрадорскую буржуазию и клановые элиты контролировать ситуацию, но в процессе деколонизации во второй половине ХХ века зыбкое равновесие было утрачено.
Зародившиеся в среде младших офицеров организации арабских националистов к концу 50-х годов прошлого века смогли свергнуть навязанные извне правительства. Харизматичные лидеры, такие как Гамаль Абдель Насер (Египет), Хафез Асад (Сирия), Муаммар Каддафи (Ливия), Саддам Хусейн (Ирак), Джаафар Нимейри (Судан) и другие, придерживались идей арабского социализма и панарабизма. Наиболее авторитетной и претендующей на лидерство в арабском мире организацией стала Партия арабского социалистического возрождения (ПАСВ), больше известная под сокращенным названием Баас. Баасисты выдвигали лозунги: «Арабская нация едина, миссия ее бессмертна, ей принадлежит весь мир». В качестве объединяющего фактора для них стала выступать и борьба с Израилем. Арабские националисты дали толчок преодолению отсталости, созданию национальной промышленности, сельского хозяйства, современных вооруженных сил.
Однако со временем националистические лозунги и идеи панарабизма утратили свою привлекательность, а попытки создания военно-политических союзов арабских государств оказались несостоятельными, арабо-израильские войны закончились поражениями арабов, отношения между лидерами самих арабских стран осложнились, Египет и Иордания в конце концов признали Израиль.
Важным событием в процессе политического передела стала Арабская весна 2011 года, которая и подвела черту под эпохой ренессанса арабского национализма и панарабизма. На смену ей пришла идеология радикального или политизированного ислама, которую взяли на вооружение представители оппозиции.
Еще в начале ХХ века в Египте и ряде других арабских стран исламские фундаменталисты стали создавать организации и секты, манипулируя наименее образованными и угнетенными слоями населения, с целью захвата власти или политического влияния. Одним из таких экстремистских течений стало фундаменталистское движение «Братья-мусульмане»*, вскоре переродившееся в главную оппозиционную силу арабского мира. В России организацию признали террористической и запретили еще в 2003 году, но в ряде западных стран и Турции она все еще функционирует легально – и это несмотря на совершенные ее адептами многочисленные теракты. «Братьям-мусульманам»* удалось даже путем демократических выборов прийти к власти в Египте в 2012 году, а их филиалу ХАМАС, также в результате победы на выборах 2005 года, – взять власть в секторе Газа и претендовать на общее руководство Палестинской национальной администрацией на Западном берегу реки Иордан (ЗБРИ).
Близкие по взглядам «Братьям-мусульманам»* сирийские группировки радикальных исламистов «Джабга ан-Нусра» и «Гейят тахрир аш-Шам» (запрещены в РФ) при поддержке Турции продолжают вооруженную борьбу с правительством Асада.
Еще более крайних экстремистских взглядов придерживаются адепты «Исламского государства» (ИГ) (запрещено в РФ), которые воспользовались атмосферой хаоса и насилия в Сирии и Ираке и создали на части их территорий в 2014–2017 годах Исламский халифат. Разгромить этого монстра удалось лишь силами Международной коалиции под эгидой США с участием ВКС России. Разрозненные отряды и группировки ИГ* продолжают свою террористическую деятельность в Сирии, Ираке, Афганистане, Пакистане и других странах.
Если рассматривать Ближний Восток в широком геополитическом смысле, то следует упомянуть и о влиянии на военно-политическую обстановку в регионе Турции и Ирана. Турецкое руководство поддерживает радикальные исламистские группировки суннитского толка в Египте, Сирии и секторе Газа. В Стамбуле есть штаб-квартира ХАМАС, в период вооруженной активности Исламского государства* Турция превратилась в транзитный коридор для следующих в Сирию и Ирак десятков тысяч джихадистов со всего мира.
Естественно, с началом военной операции Израиля в секторе Газа Турция встала на сторону палестинцев и вновь разорвала отношения с Израилем. Иран, в свою очередь, пытается использовать в качестве своих прокси-сил в борьбе с Израилем радикальные исламистские группировки (йеменскую «Ансар Аллах» (запрещена в РФ), ливанскую «Хизбаллу», палестинские ХАМАС и «Исламский джихад» (запрещена в РФ), иракскую «Хашд аш-Шааби»).
Правящие круги большинства арабских стран придерживаются суннитского течения ислама и не скрывают своих опасений в связи с попытками Тегерана создать так называемый «Шиитский полумесяц», или «Шиитскую дугу» (Иран – Ирак – Сирия – Ливан). Хотя официально власти ИРИ не заявляют о намерениях осуществлять какую-либо шиитскую экспансию в регионе, но на деле стремятся поддержать пришедшие к власти шиитские или близкие им по вере прошиитские режимы (Ирак, Сирия), а также добиться более широкого представительства шиитских общин в правительствах и парламентах других арабских стран (Ливан, Бахрейн, Йемен, Саудовская Аравия и др.).
К сожалению, вмешательство Турции и Ирана во внутренние дела арабских стран не способствует снижению напряженности в регионе и мирному урегулированию вооруженных конфликтов.
Палестино-израильский конфликт
Палестино-израильский конфликт можно рассматривать как часть более широкого арабо-израильского конфликта, возникшего вследствие провала плана ООН 1948 года об образовании двух государств – еврейского и арабского, с особым статусом Иерусалима.
Сначала целью арабов в вооруженных конфликтах с Израилем было «сбросить Израиль в море» и самим захватить палестинские земли, позже – освободить оккупированные Израилем палестинские территории. Никаких практических шагов по созданию палестинского государства лидеры арабских стран не предпринимали. Все войны арабов с Израилем завершились уверенными победами израильтян.
Все последующие годы палестино-израильский конфликт остается главным дестабилизирующим фактором на Ближнем Востоке, а многочисленные мирные инициативы мирового сообщества не приносят значимых результатов.
15 ноября 1988 года в Алжире на сессии Палестинского национального совета – высшего совещательного органа Организации освобождения Палестины – состоялось провозглашение Государства Палестина (ГП). Сегодня в его временной столице Рамалле на Западном берегу реки Иордан функционируют президент, правительство и парламент. ГП состоит из 16 провинций: 11 находятся на Западном берегу реки Иордан, остальные пять – в секторе Газа, который де-факто находится под управлением радикального палестинского движения ХАМАС. Израиль и 54 государства – члена ООН не признали это государство и считают, что оно может получить свой международно-правовой статус лишь по итогам прямых израильско-палестинских переговоров.
Можно все же считать, что Государство Палестина – частично признанное государство на Ближнем Востоке. Независимость Палестины уже признали 138 стран – членов ООН, Россия установила и поддерживает с Государством Палестина дипломатические отношения.
Сектором Газа называют территорию на восточном побережье Средиземного моря. Территория эта небольшая – около 50 км в длину и от 6 до 12 км в ширину (общая площадь – 365 кв. км), она граничит с Израилем и Египтом. После Шестидневной войны 1967 года сектор Газа оказался захвачен у Египта Израилем и находился под контролем этого государства сорок пять лет – вплоть до 2005 года, когда было положено начало переходному периоду к самоуправлению в этом эксклаве. Израиль вывел из него свои войска и ликвидировал все израильские поселения. Формально сектором Газа должна была управлять Палестинская национальная администрация (ПНА), но радикальная палестинская группировка ХАМАС вооруженным путем захватила там единоличную власть. С 2007 года в секторе Газа правят силовые структуры ХАМАС. Израиль объявил этот регион «враждебным образованием» и ввел практически полную военную блокаду сектора. Группировку ХАМАС поддерживают Катар, Турция, Иран и ряд других мусульманских стран.
В декабре 2008-го – январе 2009 года Израиль проводил против ХАМАС масштабную операцию под названием «Литой свинец». Эта военная операция стала причиной многочисленных жертв среди гражданского населения. Израиль, в свою очередь, подвергался ракетным обстрелам со стороны сектора Газа. По сведениям ЦАХАЛ, около миллиона жителей страны оказались в радиусе поражения ракет боевиков ХАМАС и запрещенной в РФ организации «Исламский джихад».
Сегодня население Государства Палестина составляет около 5,5 млн, а сектора Газа – 2,2 млн при весьма высоких темпах прироста. Число палестинских беженцев в соседних арабских странах достигает 7 млн. В Израиле проживает около 1,5 млн натурализованных палестинских арабов. Периодически на оккупированных Израилем палестинских территориях, границах с сектором Газа и ЗБРИ, а также в Восточном Иерусалиме отмечаются акции протеста палестинского населения, вспыхивают уличные беспорядки, происходят террористические акты.
Масштабное нападение палестинских боевиков на Израиль 7 октября 2023 года стало полной неожиданностью для израильских властей и их союзников. По территории Израиля из сектора Газа было выпущено свыше 3 тыс. ракет, боевикам ХАМАС и «Исламского джихада» вначале удалось захватить десятки израильских приграничных населенных пунктов и военных объектов, сотни заложников из числа местного населения, иностранцев и военнослужащих.
При этом около 900 израильтян погибло, свыше 2400 пострадало, имеются значительные потери военной техники, разрушена инфраструктура, административные и жилые здания. Одновременно начался обстрел территории Израиля из минометов и другого оружия со стороны Ливана, ЗБРИ, вспыхнули беспорядки в Восточном Иерусалиме и других районах компактного проживания палестинцев в Израиле. Все эти акции были явно скоординированы.
Военно-политический кабинет Израиля проголосовал за объявление войны, впервые со времен арабо-израильского конфликта 1973 года. ЦАХАЛ приступил к проведению масштабной военной операции под кодовым названием «Железные мечи». По данным палестинских властей, погибло свыше 30 тыс. и пострадало около 80 тыс. мирных граждан. Свыше 1 млн палестинцев вынуждены были покинуть свои дома и искать укрытий в других районах сектора Газа. Египет отказался создавать палаточные лагеря для беженцев на Синае и предложил организовать эвакуацию мирного населения из зоны вооруженного конфликта в страны ЕС.
Перспектив мирного урегулирования конфликта в секторе Газа пока не просматривается. Израиль намерен довести до логического конца операцию «Железные мечи», покончить с военным потенциалом ХАМАС и «Исламского джихада»*. Вариантов послевоенного устройства Газы рассматривается несколько, но Иерусалим заявляет, что оккупации сектора израильскими войсками не будет. Высказывается предложение передать контроль над этим анклавом ПНА во главе с Махмудом Аббасом, задействовать в качестве миротворцев контингенты ООН или арабских стран.
От вторжения ЦАХАЛ в административный район Рафах на границе с Египтом Израиль удерживает пока лишь высокая плотность мирного населения, наличие в качестве «живого щита» пленных израильтян и неизбежные новые человеческие жертвы с обеих сторон конфликта. Власти Египта, Иордании, Катара, Саудовской Аравии и Турции выступают категорически против эскалации конфликта, выражают готовность стать посредниками и начать диалог с руководством ХАМАС с призывом прекратить боевые действия и освободить заложников. ООН, США и их западные союзники также сдерживают Нетаньяху от военной операции в Рафахе.
Состоявшиеся в апреле текущего года обмены ударами ракет и дронов между Ираном и Израилем и непрекращающиеся атаки проиранских прокси-сил с территорий Йемена и Ливана заставляют Иерусалим также искать пути скорейшего завершения военной операции в Газе. На экспертном уровне приходит понимание того, что разгром наиболее крупных отрядов ХАМАС и «Исламского джихада»* вовсе не будет означать ликвидацию угрозы Израилю со стороны палестинцев и их союзников.
Идеологию радикального ислама в рядах палестинцев уничтожить военным путем не представляется возможным, лидеры и функционеры этих группировок сохранятся в своих штаб-квартирах в Катаре и Турции, их спонсоры в лице Ирана и Катара продолжат оказывать помощь военному крылу ХАМАС, десятки тысяч новых боевиков из числа безработной палестинской молодежи готовы встать на место погибших ветеранов.
Сирийский конфликт
Возникший в период так называемой Арабской весны 2011 года сирийский вооруженный конфликт к настоящему времени с большим трудом удалось «заморозить», но окончательное его решение откладывается на неопределенное время. Разрушительная гражданская война и деятельность радикальных исламистских группировок типа «Исламского государства» (ИГ)* унесли жизни сотен тысяч сирийцев, разрушили экономику, инфраструктуру, жилой фонд, системы здравоохранения и жизнеобеспечения в стране. В палаточных лагерях в сопредельных странах (Ливан, Турция, Ирак, Иордания и др.) вот уже свыше двенадцати лет проживает 7–8 млн беженцев, несколько миллионов сирийцев стали перемещенными лицами внутри страны.
Правительство Башара Асада при поддержке вооруженных сил России и Ирана, а также силами ливанской «Хизбаллы» и других шиитских наемников смогло установить контроль над двумя третями территории бывшей Сирийской Арабской Республики (САР). Но на этих землях осталось менее половины довоенного населения (примерно 10–12 млн). Страна остается разделенной на три анклава с присутствием значительного количества иностранных войск (иранских, российских, турецких, американских).
Правительство Асада опирается внутри страны на арабо-алавитское меньшинство (10–12% от всего населения) и во многом зависит от военной, финансовой и материальной помощи Тегерана (до 10 млрд долл. в год).
Вооруженная оппозиция и радикальные исламистские группировки сирийцев типа «Джабга ан-Нусра» и «Гейят Тахрир аш-Шам» представляют арабо-суннитское большинство (70% населения) и опираются в своей борьбе с правительственными войсками на турецких союзников и спонсоров из числа арабских стран. Курдские ополченцы и арабские племена Заевфратья (в общей массе до 10–12% населения) создали автономные районы и пользуются поддержкой контингента сил специального назначения и армейской авиации США.
Таким образом, помимо подконтрольных Дамаску территорий, в Сирии созданы протурецкий анклав (северо-западные и северные районы) и проамериканский (северо-восток и восточный берег реки Евфрат).
ВВС Израиля периодически наносят ракетно-бомбовые удары по военным объектам, конвоям и складам с оружием КСИР Ирана и ливанской группировки «Хизбалла», которые, как считают в Иерусалиме, могут представлять потенциальную угрозу Израилю. Особый резонанс в Тегеране вызвали удары ВВС Израиля по консульству ИРИ в Дамаске 1 апреля 2024 года, когда погибли два генерала и несколько старших офицеров КСИР Ирана.
Ситуацию в стране усугубляет прекращение мирных переговоров сторон в Женеве и Астане, а также нежелание Асада признавать существующую де-факто Автономную администрацию Северной и Восточной Сирии («Рожаву»). В результате на территории САР образовались три враждебных анклава, положение в которых можно назвать «ни войны, ни мира»: активные боевые действия не ведутся, но и мирное урегулирование заморожено на неопределенное время. В лагерях беженцев и на неподконтрольных Дамаску территориях выросло новое поколение сирийцев, которые вряд ли когда-либо смогут вернуться под юрисдикцию правительства Асада.
Выходом из сирийского кризиса был бы вывод всех иностранных войск из САР, создание временного коалиционного правительства, проведение внеочередных президентских и парламентских выборов, признание курдской автономии. При необходимости стороны сирийского конфликта могли бы пригласить в страну миротворческий контингент ООН. Миротворческая или гуманитарная операция под эгидой Совета Безопасности ООН была бы вполне уместной в сложившихся условиях.
Йеменский конфликт
Конфликт в Йемене начался в 2004 году. Тогда проживающие на севере страны повстанцы-шииты выступили с требованиями равных прав с арабо-суннитским большинством страны, восстановления теократической монархии (имамата), существовавшей в Северном Йемене до военного переворота 1962 года, а также против альянса властей Йемена с США.
Начавшиеся в феврале 2011 года масштабные антиправительственные выступления в рамках так называемой Арабской весны обострили переживаемый страной затяжной внутриполитический кризис. Находившийся у власти с 1978 года президент Йемена Али Абдалла Салех в ноябре 2011 года подписал в Эр-Рияде (Саудовская Аравия) договор с оппозицией о мирной передаче власти. 21 февраля 2012 года президентом Йемена на переходный период был избран занимавший при А. Салехе должность вице-президента Абд-Раббу Мансур Хади. В дальнейшем сроки президентства Хади неоднократно продлевались (вплоть до 2022 года). Несмотря на избрание нового главы государства, внутриполитический кризис в стране не был урегулирован, между центральной властью и различными группами оппозиции продолжились вооруженные столкновения.
Основной оппозиционной силой стали проживающие преимущественно на севере Йемена мусульмане-шииты (хуситы). По некоторым оценкам, они составляют около трети из 24,4 млн человек населения страны (преимущественно суннитского). С 2004 по 2010 год правительство Йемена провело несколько военных операций против хуситов, а после гибели лидера движения Хусейна аль-Хуси в 2004 году йеменских хуситов возглавил его брат Абдель Малек аль-Хуси.
Хуситы пользуются поддержкой Ирана, за что арабские монархии Персидского залива обвинили Тегеран в дестабилизации ситуации в регионе. Фактически Йемен в последние годы превратился в полигон вооруженного противостояния прокси-сил Ирана с возглавляющей антихуситскую коалицию Саудовской Аравией. Так или иначе эту коалицию поддерживали Бахрейн, ОАЭ, Катар, Кувейт, Марокко, Судан, Египет, Иордания и Сенегал. Вашингтон обеспечивал коалицию разведывательной информацией, помогал с логистикой.
На фоне военно-политического кризиса в Йемене происходили теракты боевиков террористических группировок «Аль-Каида на Аравийском полуострове» и ИГ (обе запрещены в РФ). Так, масштабный теракт произошел 20 марта 2015 года, когда три смертника из числа боевиков ИГ* подорвали себя в шиитских мечетях Бадр и Аль-Хашуш в столице Йемена Сане. Жертвами терактов стали около 140 человек, число раненых превысило 280 человек. А 4 декабря 2017 года в Сане в результате нападения мятежников-хуситов погиб бывший президент страны А. Салех. В акватории Персидского залива неоднократно совершались нападения на гражданские морские суда, по ним наносились ракетные удары.
По состоянию на апрель 2023 года, за время боевых действий в Йемене погибли около 150 тыс. человек, из них свыше 14,5 тыс. гражданских лиц. По данным ООН, страна переживает глубокий гуманитарный кризис, более 24 млн йеменцев (примерно 80% населения страны) нуждаются в гуманитарной помощи, число беженцев и внутренне перемещенных лиц превышает 3,5 млн человек. Попытки мирного урегулирования этого конфликта международное сообщество предпринимало неоднократно.
7 апреля 2022 года президент Йемена Абд-Раббу Мансур Хади объявил о сложении своих полномочий, создании Президентского руководящего совета и передаче ему прав по управлению государством на переходный период. Переговоры между хуситами и Эр-Риядом при посредничестве Омана и ООН стартовали в начале 2023 года, однако ощутимого прогресса удалось достигнуть только после того, как в марте 2024 года было заявлено о предстоящем восстановлении дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Завершающий раунд этих переговоров прошел в Пекине. Вслед за этим стороны конфликта смогли принять новое соглашение о перемирии, которое предполагает и начало процесса политического урегулирования под эгидой ООН.
Таким образом, общими усилиями региональных и международных посредников удалось перевести йеменский конфликт в русло мирных переговоров и приступить к решению наиболее острых гуманитарных проблем в стране. В дальнейшем ситуация в Йемене будет во многом зависеть от процесса нормализации отношений между Тегераном и Эр-Риядом, которые и определяют уровень региональной безопасности в зоне Персидского залива и его акватории.
Ливийский конфликт
С 2011 года, когда был свергнут режим Муаммара Каддафи, Ливия находилась в состоянии гражданской войны. Столицу Триполи и запад страны долгое время контролировало Правительство национального согласия (ПНС) под руководством Фаиза Сарраджа. Его поддерживали Турция, Катар и Италия. Восточная часть страны оставалась «вотчиной» Ливийской национальной армии (ЛНА) под командованием фельдмаршала Халифы Хафтара, которого по разным мотивам поддержали ОАЭ, Египет, Саудовская Аравия и Россия.
В начале февраля 2021 года стороны конфликта в Ливии договорились о создании временного правительства в ходе встречи, прошедшей в Женеве под эгидой ООН. По результатам голосования временным премьер-министром Ливии был избран Абдель Хамид ад-Дбейба, а президентский совет возглавил Мухаммед аль-Манафи. Саррадж к тому времени покинул страну (якобы для лечения за рубежом).
Уже в марте 2021 года оба предыдущих правительства передали свои полномочия новому временному правительству, которое смогло на время объединить конфликтующие стороны. Тем не менее, ситуация в плане безопасности в Ливии остается напряженной. В Триполи и его окрестностях по-прежнему вспыхивают отдельные вооруженные столкновения, а на юге страны наблюдается разгул преступности.
Ливийский конфликт также затягивает весь ближневосточный регион. В то же время активность на ливийском направлении стран Евросоюза и России, и раньше невысокая, резко снизилась после начала украинского конфликта, тогда как для Турции и Египта успех их политики в Ливии остается принципиально важным. Обе страны переживают не лучшие времена в экономике и стремятся поправить положение при помощи ливийской нефти. Кроме того, Турция и Египет претендуют на роль ведущих держав в регионе.
На фоне этого затяжного конфликта обостряются и турецко-греческие отношения, а также ситуация на Кипре. Особую актуальность приобретают темы офшорных газовых месторождений и демаркации морских границ между Турцией и Ливией по соглашению между Анкарой и правительством Сарраджа. Но самый главный и болезненный вопрос связан с перспективами доставки природного газа из Египта и Израиля в Европу. Пока о судьбе разделенной страны не договорятся внешние силы, надеяться на примирение и тем более воссоединение Ливии не приходится.
Курдская проблема
В последние десятилетия все более остро на Ближнем Востоке встает не решенная до конца курдская проблема. Истоки ее относятся к далекому 1923 году, когда страны-победители в Первой мировой войне окончательно закрепили на Лозаннской конференции границы новых государств на землях бывшей Османской империи.
Курды – ираноязычный народ, представляющий собой совокупность многочисленных племенных групп, расселенных в регионе, называемом Курдистаном, – были лишены права создания своего национального государства. Курдские племена, эмираты и княжества были искусственно разделены между тремя новыми государствами (Турцией, Ираком и Сирией). По мандату Лиги Наций Великобритания курировала создание на основе трех османских провинций – Мосул, Багдад и Басра – современного Ирака, а Франция отвечала за Сирию и позже за выделенный из нее Ливан.
Английская администрация опиралась в Ираке на местную верхушку из числа арабов-суннитов, французская в Сирии — на арабов-суннитов и алавитов. В отношении курдов неоколонизаторы и местные власти изначально взяли курс на насильственную ассимиляцию и подавление всех восстаний и акций протеста вооруженным путем. Примерно так же действовали турецкие власти во главе с Кемалем Ататюрком, заявлявшие, что в Турции нет курдов, а есть лишь «горные турки».
Десятки лет турецкие курды вели вооруженную борьбу за свои национальные права и свободы, а после подавления восстаний военной силой курдские повстанцы переходили к партизанской войне. Общим явлением во всех странах компактного проживания курдов были их депортации из приграничных районов в малопригодные для занятий сельским хозяйством и проживания пустынные районы, создание вдоль государственных границ так называемых поясов безопасности и фортификационных сооружений с размещением войск, заселение освободившихся приграничных населенных пунктов представителями титульных наций (турками, арабами, персами).
В настоящее время курды – четвертый по величине этнос ближневосточного региона; их численность составляет свыше 45 млн человек. Самый большой массив населенных курдами территорий находится на юго-востоке и востоке Турции в районе озера Ван и города Диярбакыр. В Иране курды населяют Илам, Курдистан и Западный Азербайджан, а также прилегающие к ним районы Хамадан и Зенджан. В Ираке представлены три курдских субэтноса: южные курды, сорани и курманджи, которые населяют в основном восточные и северо-восточные районы страны. В северной Сирии проживает до 4 млн курдов, преимущественно курманджи. Большинство курдов являются мусульманами-суннитами.
Наибольшее число курдов (около 20 млн) проживает в Турецкой Республике. К настоящему времени президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану удалось подавить в стране вооруженное сопротивление боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), большая часть из которых вынуждена была разоружиться или мигрировать в соседнюю Сирию или труднодоступные районы на стыке границ Турции и Ирака (Кандильские горы). Лидер РПК Абдулла Оджалан отбывает пожизненное тюремное заключение, его соратники эмигрировали в страны Европы.
Анкара требует от правительств европейских государств депортировать функционеров РПК, проводит военные операции в приграничных районах с Сирией и Ираком, где якобы сохраняются военные базы и лагеря боевиков РПК.
По оценкам экспертов, какой-либо угрозы турецкому государству курды давно уже не представляют – тем более что лидеры турецкой РПК сняли с повестки дня лозунг создания курдского государства или автономии на территории Турции. Фактически в последние годы турецкие власти используют курдскую угрозу для консолидации турецкого общества на базе идеологии национализма и исламизма, а также для обоснования проведения военных операций в северных районах Сирии и Ирака, которые Эрдоган считает исконно турецкими территориями.
Наибольших успехов в самоопределении добились курды Ирака (их численность – около 8 млн). В новой пост-саддамовской Иракской Республике курды получили статус субъекта федерации с самыми широкими правами и полномочиями. У региона есть свой флаг, гимн, президент, правительство, свод законов, территориальные войска (бригады пешмерга), полиция, спецслужбы, два международных аэропорта, в нем аккредитовано около 40 иностранных дипломатических представительств, и он имеет право вести внешнеэкономическую деятельность. Второй по важности пост в государстве – президента – занимает представитель курдов.
Это не значит, что в отношениях региона с федеральным центром не осталось никаких вопросов, но курды предпочитают решать их за столом переговоров. Одна из наиболее острых проблем – «спорные территории» (районы Киркука и Диялы), откуда во времена правления Саддама Хусейна курды были депортированы, а вместо них заселены переселенцы-арабы. Сохраняются разногласия между властями региона и центра по вопросу добычи и экспорта углеводородов Иракского Курдистана, а также содержания бригад пешмерга.
Напряженность между Эрбилем и Багдадом значительно усилилась в период наступления на Ирак в 2017–2018 годах боевиков «Исламского государства»*. На тот момент иракские вооруженные силы (около 300 тыс. человек), отступая, отдали без боя джихадистам административный центр провинции Ниневия Мосул, город Синджар и другие города на северо-востоке и в центре страны. А курдские ополченцы были вынуждены самостоятельно защищать территорию Иракского Курдистана.
25 сентября 2017 года после освобождения оккупированных ИГ районов в Иракском Курдистане и на «спорных территориях» прошел референдум о независимости от центрального правительства в Багдаде. В нем приняли участие 72% из 5,2 млн избирателей, имевших право участвовать в голосовании, – примерно 3,3 млн человек, включая не только курдов, но и проживающих в регионе арабов, туркоманов, армян и ассирийцев. Из них 92,73% проголосовали в пользу независимости Курдистана. Реакция Багдада, Анкары и Тегерана, как и ожидалось, была крайне негативной.
В еще более драматичной ситуации оказались сирийские курды (около 4 млн человек). Арабская весна спровоцировала в Сирии гражданскую войну, в которой на одной стороне оказались войска правительства, опиравшегося на арабо-алавитское меньшинство страны и Иран, а на другой – вооруженная оппозиция и радикальные исламистские группировки с опорой на арабо-суннитское большинство и туркоманов. Противников Дамаска поддержали турецкие войска, оккупировавшие значительные территории на севере страны.
В условиях ожесточенного противостояния формированиям оппозиции и исламистов Б. Асад вынужден был вывести свои войска и административный аппарат из северных провинций, где компактно проживали курды. Оставшись один на один с хорошо вооруженными джихадистами, курды вынуждены были самоорганизоваться, создать органы самоуправления, отряды ополченцев и дать отпор наступавшим. Наиболее ожесточенные и длительные бои шли на подступах к городу Кобани. С помощью соплеменников из Ирака и Турции, а также при поддержке ВВС США и международной коалиции курды смогли отстоять Кобани и в последующих боях освободить от боевиков ИГ столицу «Исламского халифата» Ракку и весь Восточный берег реки Евфрат.
Возникла Автономная администрация Северной и Восточной Сирии, или Сирийский (Западный) Курдистан – самопровозглашенное де-факто курдское федеративное государственное образование на северо-востоке Сирии. Курдские ополченцы успешно взаимодействуют с отрядами арабских племен Заевфратья, ассирийцами и туркоманами и вместе с ними составляют так называемые Сирийские демократические силы (СДС), которые поддерживает небольшой контингент сил специального назначения и армейской авиации США.
Под предлогом того, что в рядах курдских ополченцев есть турецкие курды, а символика и идеология ведущей партии «Рожавы» (Партии демократического союза) близки или идентичны турецкой РПК, турецкие войска при поддержке своих прокси-сил провели уже несколько военно-карательных операций против сирийских курдов и оккупировали административный район Африн.
Против курдской автономии настроен и Дамаск, который не допускает варианта создания каких-либо автономных районов или субъектов федерации в САР. Как следствие, представители сирийских курдов не приглашаются на переговоры в Астане и Женеве по проекту будущей конституции, Асад и его окружение требуют разоружения курдских ополченцев и передачи под контроль правительства всех территорий на севере и северо-востоке страны, включая месторождения нефти и газа.
Иранские курды (около 12 млн человек) продолжают трудную борьбу за свои национальные права. Их интересы представляет Демократическая партия Иранского Курдистана – левая партия, запрещенная в Иране. Значительная часть ее функционеров и боевиков вынуждена была мигрировать в северный Ирак. Кроме этого, есть еще «Партия свободной жизни в Курдистане» – «Пежак» (PJAK), выступающая за самоопределение, культурные и политические права курдов в Иране. Считается, что эта партия является иранским филиалом турецкой Рабочей партии Курдистана. Обе партии ведут на территории Ирана подпольную и партизанскую борьбу.
Можно констатировать, таким образом, что угрозы со стороны курдов, и в том числе муссируемые отдельными экспертами и политиками угрозы создания Великого Курдистана при распаде четырех государств Ближнего Востока, очень сильно преувеличиваются, в действительности же их не существует. Каждая из курдских общин Турции, Ирака, Сирии и Ирана развивается и самоопределяется своим специфическим путем.
Сегодня для курдов главное – не создание какого-то нового мифического государства, а равные права и свободы с титульными нациями тех государств, в которых курды оказались волею судьбы. К тому же следует учитывать, что время создания этнически однородных государств уходит в прошлое. Только в Иракском Курдистане проживает, помимо курдов, около миллиона арабов, туркоманов, ассирийцев, армян и представителей других этносов. Свыше миллиона курдов проживает в Багдаде и в западных провинциях Ирака. Примерно такая же ситуация наблюдается в Сирийском Курдистане. Ведь сирийские курды оказались и в Алеппо, и даже в Дамаске.
Оснований для упреков курдов в стремлении к сепаратизму также нет – наоборот, в Ираке они играют роль посредников при поисках компромиссов между партиями арабов-суннитов и арабов-шиитов. Курды толерантны с точки зрения отношений с представителями других этнических групп или конфессий.
* * *
Пока масштабной войны на Ближнем Востоке удается избежать, несмотря на очередную вспышку насилия на палестино-израильском треке, обмен ударами между Израилем и Ираном, сохраняющиеся в замороженном виде конфликты в Сирии, Йемене, Ливии, нерешенность курдской проблемы.
Следует признать, что все национальные, этнические, конфессиональные конфликты в регионе разжигают и используют правители отдельных стран и оппозиционных организаций в целях захвата или удержания власти, территорий и природных ресурсов.
Современный этап региональных конфликтов и гражданских войн характеризуется использованием в борьбе «за место под солнцем» идеологии радикального ислама различных течений и террора как метода борьбы. Снизить уровень напряженности на Ближнем Востоке и ликвидировать исходящую из этого региона угрозу расползания международного терроризма по планете можно лишь общими усилиями всего мирового сообщества.
Безусловно, наиболее актуально сейчас – остановить кровопролитие в Израиле и предотвратить гуманитарную катастрофу в секторе Газа. Необходимо продолжать работу квартета по ближневосточному урегулированию (Россия, США, Евросоюз и ООН), добиться единства среди палестинских организаций, создать условия для начала их мирных переговоров с Израилем, продолжить межсирийский диалог в Женеве и Астане, помочь правительству Йемена найти консенсус с оппозицией (хуситами), обеспечить многомиллионному курдскому народу равные права и свободы с титульными нациями (персы, турки, арабы), дать ему возможность самоопределиться в форме автономий или субъектов федераций.
Эти насущные проблемы региональной и международной безопасности требуют отказа ведущих мировых держав – членов Совета Безопасности ООН – от конфронтации между собой, выработки единых стандартов и подходов к новым вызовам и угрозам мировой цивилизации.
*признана в РФ террористической организацией.
©«Новый оборонный заказ. Стратегии»
№ 3 (86), 2024 г., Санкт-Петербург
