Государственная программа вооружения России на период 2011–2020 гг. (ГПВ-2020) предусматривает трёх-четырёхкратное увеличение средств на обновление вооружения и военной техники (ВиВТ). На обновление морской техники ВМФ в течение десятилетия 2010–2020 гг. названа сумма около 5 трлн рублей. Военное кораблестроение в последние полтора десятилетия переживало и пока продолжает переживать системный кризис по всем показателям, как и военный флот в целом: проблемы технической модернизации, оснащения современным вооружением, подготовки кадров натыкаются на финансово-экономические, законодательные и другие препятствия.
Болезни из прошлого
Еще пару лет назад академик РАН Валентин Пашин, тогдашний директор ЦНИИ имени Крылова, спорил с рядом аналитиков, утверждавших, что обвал в отечественном кораблестроении (как военном, так и гражданском) начался в «лихие 1990-е» и связан с издержками приватизации и сопутствовавшими ей процессами. Кризис отрасли, говорил Пашин, начался существенно раньше, еще в советские годы, хотя тогда казалось, что всё буквально прекрасно.
Действительно, вплоть до середины 1980-х годов судостроительная промышленность СССР обеспечивала военный заказ. Только на территории РСФСР судостроительные заводы передавали своим заказчикам ежегодно около 45 боевых кораблей, катеров и подлодок.
Из совокупного мирового тоннажа военно-морского флота по одной трети принадлежало США и Советскому Союзу, треть – всем остальным. Постоянно внедрялись передовые разработки. В СССР впервые были применены крылатые ракеты на подводных и надводных кораблях, было достигнуто превосходство в скорости и глубине погружения подводных лодок. Советские корабли всегда отличались хорошими скоростными качествами, надёжностью корпусных конструкций.
Однако амбициозные имперские замыслы советского руководства вошли в противоречие с реальностью – экономической стагнацией. Тогдашний Кремль пытался обеспечить паритет с Соединенными Штатами по типажу и количеству боевых единиц. По мнению ряда экспертов, именно тогда стали складываться системоразрушающие диспропорции.
Эта ситуация продолжала сохраняться в период крушения СССР. Военно-морской паритет возможен только при равных экономических возможностях. И желание сохранить весь типаж флота советских времён вело к тяжёлым последствиям и отставанию, заставляя вспомнить пресловутый тришкин кафтан.
Сегодня наш оборонный потенциал в соотношении с США, по данным учёных – 1:10, а с учётом всех союзников США – 1:15–20, что требует радикальных изменений в стратегии развития и использования флота и, соответственно, кораблестроения. Разумеется, должны измениться номенклатура и облик современных кораблей. К тому же на протяжении последней четверти ХХ века отсутствовала долгосрочная программа развития флота как такового (а следовательно, и кораблестроения), имеющая силу закона и гарантированное ресурсное обеспечение.
По словам Пашина, именно из-за этого постоянно «принимаются сиюминутные решения, порождающие многотипье, сырые тактико-технические задания (ТТЗ), перепроектирование в процессе постройки». Результат понятен: «на выходе» стоимость, сроки и качество продукции оказываются далеки от желаемого.
Специалисты сейчас выражают умеренный оптимизм по поводу долгосрочной программы. Однако они пока не избавились от опасений, что её реализация может быть чревата повторами прежних ошибок, которые привели к кризису. Особенно важно не пойти по тупиковому пути полного копирования типажа кораблей советского ВМФ.
Проблемы эпохи перемен
После 1991 года кардинально изменились принципы взаимодействия Министерства обороны с военной промышленностью. Происходили постоянные реорганизации как оборонно-промышленного комплекса, так и структур Минобороны. Прежняя многополярная система взаимоотношений промышленности и заказчика была разрушена. А в этой системе было немало «рациональных зерен» – мощные центры влияния (компетенции) в виде головных НИИ промышленности и оборонного ведомства.
Военно-промышленная комиссия и еще несколько «арбитров», наделённых серьёзными полномочиями, оценивали и предлагали военному руководству альтернативные концептуальные разработки. Они же осуществляли в обязательном порядке техническую экспертизу проектов, выполняли прогноз развития военной техники вероятного противника.
Сейчас все концептуальные решения ВМФ принимает по прямому взаимодействию с главными конструкторами, каждый из которых, естественно, заинтересован в том, чтобы именно «его» тип корабля продвигался. Федеральные ведомственные организации и головные НИИ из цепочки выбыли.
Зародившиеся ещё в советское время проблемы были к тому же усугублены (это касается не только ВМФ, а практически всех военных и гражданских сфер) почти полным отсутствием опережающих научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Совершенно ясно, что этот фактор ведёт к потере технологий, необходимых для создания перспективной военно-морской техники.
Общеизвестно, что в тех же Соединенных Штатах действует совершенно иной подход: постоянное инвестирование в научные и технологические программы. Потому что техническая мысль не стоит на месте, и сегодняшние инструменты анализа могут не учесть появление новых видов оружия по мере развития технологий. Теоретическая и прикладная наука должна постоянно «держать руку на пульсе», и государственные инвестиции должны способствовать этому.
Выход из тупика
Сейчас ситуация понемногу меняется. Финансирование отрасли стало расти с 2001 года. К 2010 году в абсолютном исчислении (по данным Центра стратегических оценок и прогнозов) финансовые вливания в жизнедеятельность Вооружённых Сил РФ возросли с 2001 года в 12 раз. Правда, с учётом инфляции, реально они увеличились только в 1,5 раза. Однако, как говорили во время перестройки, «процесс пошёл».
Специалисты по экономике оборонной промышленности выдвигали предложение: увязать причину дефлятора гособоронзаказа с величиной тарифов естественных монополий (эти тарифы постоянно растут). Таким образом, можно было бы резко уменьшить инфляционное давление на создателей военной техники, особенно тех, кто производит продукцию с длительным сроком изготовления,– в том числе это относится к военному судостроению.
Следует отрешиться от консерватизма в подходах. Так, по сей день провозглашаются «новые» принципы создания кораблей: единая платформа и модульный способ комплектования вооружением, финансирование всех разработок через генпроектанта и т. п. От них не стоит отказываться полностью, в целом ряде случаев эти принципы применимы и сегодня. Они хорошо зарекомендовали себя, к примеру, при постройке малых кораблей в различных модификациях (малый ракетный корабль для ВМФ, пограничный корабль, несколько экспортных модификаций). Однако требуется серьёзное обсуждение и выработка современных подходов и выработки соответствующих времени концепций развития – с учётом уже накопленного нового российского и зарубежного опыта последних лет.
Сейчас приходится констатировать: нынешнее состояние военно-морского флота и работа судостроительных предприятий по-прежнему далеки от должного качества, о конкурентоспособности пока говорить ещё рано. Особенно если учесть, что количественный состав морских сил общего назначения (МСОН) снизился до минимального уровня. Пополнение морских стратегических ядерных сил (МСЯС) затягивается. Сроки постройки кораблей пока ещё не удовлетворяют потребностям флота. Имеются серьёзные претензии к стоимости головных кораблей и их качеству. Государственная программа призвана ликвидировать эти недостатки и обеспечить прорыв. Задача эта достаточно реальная, но требует усилий и целого комплекса скоординированных мер.
Рациональность и эффективность
Одной из таких мер, полагают многие учёные, должно быть обязательное сокращение количества типов боевых кораблей и подводных лодок. Это позволит высвободить ресурс для перехода от массовой разработки и постройки головных кораблей по статье «опытно-конструкторские разработки» к массовому строительству серийных, с твёрдо установленной ценой и по твёрдому тактико-техническому заданию.
При создании головных кораблей трудно прогнозируются цена и сроки сдачи заказчику, и не секрет, что, как правило, создание головных кораблей обходится в 1,5–2 раза дороже. К тому же есть такой фактор, как неритмичность финансирования,– и в этом случае длительность постройки увеличивается, а стоимость возрастает ещё примерно в 1,5 раза на каждые 5 лет удлинения сроков.
Есть и ещё один момент. В мире общепризнано следующее соотношение: при оснащении корабля радиоэлектронным вооружением (РЭВ) используются 20–30% новых разработок, а остальное – ранее принятые на вооружение образцы. В РФ же практикуется заказ кораблей фактически со 100% оснащением комплексами РЭВ и оружием, находящимся в стадии опытно-конструкторских работ. А в стоимости корабля преобладает именно доля комплексов РЭВ и оружия: она доходит до 70% и даже 80%. Поэтому нужно пересмотреть сложившуюся практику в сторону более рациональных мировых стандартов.
Не хватает и упорядоченной системы ценообразования; нужно ужесточить дисциплину заказа и исполнения гособоронзаказа путём введения штрафных санкций. При этом санкции должны быть обоюдными. Заказчик должен подвергаться штрафам за изменение тактико-технического задания в процессе постройки или задержки в заключении контрактов и финансировании. Исполнителя же следует штрафовать за невыполнение заявленных тактико-технических характеристик и срыв сроков. Кое-какие действия в этом направлении предприняты, но система ещё не отлажена должным образом.
Есть и ещё одна общемировая тенденция. В прошлом веке считалось, что именно военно-морской флот– флагман научно-технического прогресса по сравнению с гражданским. Сейчас ситуация принципиально иная: уже больше десятилетия зарубежные ВМС совместно с гражданскими классификационными обществами разрабатывают соответствующие нормативы и правила для проектирования кораблей, которые уже нашли воплощение в проектах ряда построенных кораблей.
В России гражданский флот уже обогнал флот военный по многим позициям – это уровень автоматизации и надёжности, пожаровзрывобезопасности, высокой экологичности, ремонтопригодности, топливной экономичности, безопасности плавания, появлении новых типов энергетических установок, движительных комплексов. И в некоторых случаях при разработках новых проектов для ВМФ стоит не изобретать дорогостоящие «велосипеды», а наладить взаимодействие с соответствующими программами для гражданского флота, к обоюдной выгоде и эффективности.
Владимир Смирнов
