Автор: Владимир Козин, главный советник директора Российского института стратегических исследований, член-корреспондент Российской академии естественных наук (РАЕН), профессор Академии военных наук РФ.
Вступивший в должность президента США Дональд Трамп унаследовал от своего предшественника Барака Обамы значительный ракетно-ядерный потенциал стратегического и тактического назначения, а также ядерную стратегию «безусловного наступательного ядерного сдерживания», предусматривающую нанесение первого «упреждающего и превентивного» ядерного удара практически по любому государству мира, которое не относится к союзникам, друзьям или партнерам Вашингтона.
Богатое наследство
По состоянию на 1 сентября 2016 года в американских стратегических ядерных силах находился в общей сложности 681 развернутый стратегический носитель в виде межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и стратегических тяжелых бомбардировщиков (СТБ), на которых на обозначенную дату было установлено 1367 ядерных боезарядов стратегического назначения. Для сравнения, на тот же период времени Российская Федерация располагала в суммарном виде 508 стратегическими ядерными носителями, или в 1,22 раза меньше, чем у американской стороны, которые могли доставить 1796 ядерных боезарядов стратегического назначения, или в 1,31 раза больше соответствующего показателя США. По конкретным видам названных стратегических наступательных вооружений (СНВ) американская стратегическая ядерная триада была представлена 416 МБР «Минитмэн-3», 209 БРПЛ «Трайдент-2» и 56 СТБ, в том числе 10 бомбардировщиками «В-2А» и 46 бомбардировщиками «В-52Н».
В январе 2017 года уходящий со своего поста вице-президент Джозеф Байден признал, что по состоянию на 30 сентября 2016 года США располагали в общей сложности 4018 оперативно развернутыми и оперативно неразвернутыми ядерными боезарядами стратегического и тактического назначения (в это количество не вошли приблизительно 2800 ядерных боезарядов, снятых с вооружения и ожидающих утилизации).
Проводя параллельную модернизацию своих стратегических ядерных сил, администрация Барака Обамы разработала перспективный план создания качественно новой стратегической триады и приступила к его реализации.
В соответствии с давно запущенными проектами в этой сфере в ближайшие 15 лет США собирались произвести новые СТБ «В-21 Рейдер», иногда неофициально именуемые как «В-3», которые начнут поступать на вооружение с 2025 года и прослужат приблизительно до 2075–2080 годов. Их предполагается создать 80–100 единиц.
Появятся новые межконтинентальные баллистические ракеты класса GBSD или «средство стратегического сдерживания наземного базирования», иногда называемые «Минитмен-4», первые образцы которых поступят на вооружение в 2029 году и останутся в строю до 2080 года. Их общее количество запланировано довести до 400–420 единиц.
Активно проектируются новые подводные ракетоносцы (ПЛАРБ) класса «Колумбия» (по названию округа Колумбия, где расположен Вашингтон), считающиеся самым малоуязвимым элементом стратегической ядерной триады, которые начнут приниматься на вооружение с 2028 года. Первая субмарина этого класса выйдет на боевое патрулирование в 2031 году. В общей сложности будет построено 12 таких «экспериментальных» атомных ракетных подводных лодок; на каждой из них будет установлено по 16 БРПЛ. Новые ПЛАРБ будут находиться на вооружении до 2080 года.
В общей сложности такая перекройка традиционной стратегической ядерной триады позволит США иметь к середине нынешнего века до 692 принципиально новых носителей СНВ – без учета крылатых ракет воздушного базирования, оснащенных ядерными боезарядами.
При этом на модернизацию и обновление всех средств данной категории ожидалось выделение от 500 млрд (по данным бывшего министра обороны Эштона Картера) и от 800 млрд до одного триллиона долларов (по оценкам американских неправительственных экспертов из Монтерейского института международных исследований).
Дональд Трамп унаследовал четыре типа ядерных авиабомб тактического назначения проекта «В-61», общее количество которых официально не разглашается по той причине, что с начала ядерной эры Вашингтон и Москва ни разу не проводили переговоров по сокращению тактического ядерного оружия и, соответственно, не обменивались количественными данными об этом ядерном потенциале. Американские эксперты предполагают, что ядерные силы США имеют несколько тысяч таких авиабомб, часть из которых сосредоточена на континентальной части страны, а другая дислоцирована в четырех странах Европы (Бельгия, Италия, Нидерланды и ФРГ), а также в азиатской части Турции.
Администрация Барака Обамы была решительно настроена на то, чтобы в 2020 году или даже раньше американский ВПК приступил к массовому производству корректируемых высокоточных ядерных авиабомб нового поколения «В-61-12», которые заменят четыре типа авиабомб этого класса, разработанных ранее. Завершенные в октябре 2015 года испытания этой авиабомбы открывают двери для ее массового производства. Новые авиабомбы способны выполнять как тактические, так и стратегические ядерные задачи. Под их доставку создаются многоцелевые истребители-бомбардировщики «F-35A» и «F-35C», которые будут находиться на вооружении до 2075 года, а также упоминавшийся новый стратегический тяжелый бомбардировщик «В-21». В ближайшие два десятилетия на обновление названных авиабомб Пентагон в период президентства Барака Обамы планировал израсходовать до 65 млрд долларов или даже больше.
В «послужном списке» администрации Барака Обамы имеется целый реестр негативных решений в ракетно-ядерной сфере. Будучи на словах поборником «безъядерного мира», Барак Обама сократил меньше ядерных боезарядов, чем три его ближайших предшественника на посту президента: в то время как он сократил их на 10%, Джордж Буш-старший уменьшил их на 41%, Билл Клинтон – на 22%, и Джордж Буш-младший – на 50%. Если подсчитать в абсолютных цифрах, то президент Барак Обама сократил количество ядерных боезарядов в общей сложности на 507 единиц, в то время как оба Джорджа Буша (отец и сын, являющиеся представителями Республиканской партии) сократили их на 14801 единицу, или в 29 раз больше.
Негативная особенность нынешней ядерной доктрины США состоит в том, что ушедший со своего поста Барак Обама завещал новому президенту Дональду Трампу отказ от стратегии «минимального ядерного сдерживания». Барак Обама так и не пошел на замену деструктивной парадигмы прошлого – «взаимное гарантированное уничтожение» на более конструктивную теорию «взаимной гарантированной безопасности». Он также отказался перейти на стратегию отказа от нанесения первого ядерного удара.
Сорок четвертый американский президент отклонил предложение понизить степень боеготовности ракетно-ядерных сил США, к чему его призывали многие американские гражданские и военные эксперты. Он ничего не сделал для учета оперативно неразвернутых ядерных вооружений, то есть находящихся в резерве, что позволяет американской стороне в случае необходимости быстро увеличить ракетно-ядерный потенциал.
При правлении Барака Обамы в американских военно-политических кругах стали широко обсуждаться возможности начала «ограниченной ядерной войны» с целью «деэскалации» вооруженного конфликта, который мог бы начаться с использованием обычных видов вооружений. При нем стали дебатироваться возможности развязывания боевых действий с применением миниатюрных ядерных боезарядов. При Обаме появились даже публичные высказывания действующих высокопоставленных государственных деятелей США об «ограниченном применении ядерного оружия».
Его администрация фактически отказалась выполнять соглашение об утилизации избыточного оружейного плутония, заключенное с Россией в 2000 году, в результате чего Москва была вынуждена приостановить срок его действия. Подписанное в 2000 году соглашение предусматривало утилизацию оружейного плутония, объявленного излишним для военных программ, объемом 34 т с каждой стороны, то есть количества, достаточного для изготовления 17 тысяч ядерных боезарядов.
Сохранит ли ядерное наследство своего предшественника Дональд Трамп или он пойдет иным путем? На этот принципиально важный и многоплановый вопрос пока нет однозначного ответа. Почему?
Военная политика Трампа: первые контуры
Дело в том, что до сих пор Дональд Трамп сделал не так уж много заявлений о будущей ядерной политике Соединенных Штатов. Все они прозвучали в основном до президентских выборов 8 ноября 2016 года, и главным образом в предвыборном манифесте Республиканской партии «Возрождающаяся Америка», в разработке которого он принимал непосредственное участие, а также в ряде его интервью представителям американских СМИ.
В этой предвыборной платформе изложены общие принципы строительства и использования американских вооруженных сил. Отмечается, что партия будет стремиться к переоснащению вооруженных сил страны таким образом, «чтобы они стали самыми сильными в мире и имели значительное превосходство над любым государством или группой государств». Повторена ключевая задача американских вооруженных сил, которая была определена президентом-республиканцем Рональдом Рейганом: Америка должна быть способной вести и одержать победу в «двух с половиной войнах» в глобальном и региональном масштабе.
В документ, который составит основу всей военной политики Соединенных Штатов, по крайней мере, на первый президентский срок правления Дональда Трампа, включена формулировка «Мир через силу», которую он лично уже давно исповедует. Кстати говоря, такая же формулировка отражена в концепции внешней политики Соединенных Штатов в качестве ее «центрального элемента», которая изложена на сайте Государственного департамента уже после вступления нового президента в должность.
В манифесте «Возрождающаяся Америка» подвергнуты прямой критике уровень содержания американских стратегических ядерных сил, длительный срок использования средств доставки ядерного оружия, и обращено внимание на важность обновления всей традиционной классической стратегической ядерной триады. В этой предвыборной платформе также подвергается критике Договор СНВ-3, который якобы позволил Москве нарастить ядерный потенциал при одновременном сокращении американских СНВ, а также то, что он имеет «слабый» инспекционный механизм, не позволяющий доказать его нарушения Москвой.
Новый президент США, а также его новый министр обороны Джеймс Мэттис высказались за модернизацию СНВ, мотивируя это тем, что если не заменить их на новые типы, то к 2030 году они будут иметь устаревшие образцы, созданные 35–70 лет назад. В одном из своих личных твитов, написанных 22 декабря 2016 года, Дональд Трамп заявил: «Соединенные Штаты должны основательно укреплять и расширять свой ядерный потенциал до тех пор, пока мировое сообщество не определится с ядерным оружием».
С другой стороны, в одном из многочисленных интервью американским газетам федерального значения еще до ноябрьских выборов Дональд Трамп заявлял о готовности взять вместе с российским военно-политическим руководством обязательство о неприменении ядерного оружия в первом ударе, а также – что является весьма важным дополнением в данном контексте, – оформить такую договоренность в письменном виде, что можно интерпретировать как его стремление придать подобной сделке политически и юридически обязательный характер. Во время слушаний в Конгрессе в январе этого года шеф Пентагона заявил о готовности новой администрации выработать такую точку зрения относительно национальной стратегической ядерной триады, «чтобы это оружие никогда не могло быть применено». Он также подверг сомнению целесообразность производства новой крылатой ракеты воздушного базирования с ядерным боезарядом, которую при Бараке Обаме предполагалось создать в количестве 1000–1100 единиц.
По состоянию на первое марта этого года новый хозяин Белого дома так и не коснулся целого ряда аспектов столь обширной и многоплановой ядерной политики Соединенных Штатов, по которым многократно высказывался его непосредственный предшественник, будучи кандидатом на пост президента. По этой причине и целому ряду других соображений Совет по вопросам науки и безопасности журнала «Бюллетень ученых-атомщиков» (США) 26 января 2017 года установил стрелки символических часов «Судного дня» в 2 минуты 30 секунд до «катастрофической» полуночи вместо 3 минут, которые были зафиксированы до вступления Дональда Трампа в должность главы государства.
Дональд Трамп еще не повторил и не модифицировал предложение Барака Обамы о необходимости достижения с Москвой новых сокращений американских и российских СНВ – примерно на одну треть относительно Договора СНВ-3. Следует напомнить, что этот договорный акт предусматривал выход каждой стороны к 2018 году на уровень 700 оперативно развернутых стратегических носителей и до 1550 стратегических ядерных боезарядов. Вступив в должность главы американского государства, Трамп пока лишь высказался за готовность пойти на «весьма существенное» сокращение ядерных вооружений с Россией в обмен на снятие «некоторых» торгово-экономических санкций с нее, необоснованно введенных Вашингтоном в инициативном порядке. Но Москва уже на официальном и на экспертном уровне отклонила эту «новацию» из-за ее неэквивалентности и несовместимости элементов «размена».
Дональд Трамп уклоняется от вывода на континентальную часть США всех американских ядерных боезарядов тактического назначения из четырех стран Европы и азиатской части Турции, на чем последовательно и постоянно настаивала и по-прежнему настаивает Российская Федерация, которая уже вывела все СНВ и ТЯО бывшего СССР из Беларуси, Казахстана и Украины на свою территорию к середине 1990-х годов. Министр обороны Джеймс Мэттис высказался за продажу европейским государствам – членам НАТО новых многоцелевых истребителей-бомбардировщиков «F-35», способных нести ядерные боезаряды. Пентагон до сих пор привержен стратегии «расширенного ядерного сдерживания» – установке, предусматривающей раскрытие американского ядерного зонтика над 32 государствами-союзниками Соединенных Штатов – как входящими, так и не входящими в НАТО. Дональд Трамп будет выполнять «соглашения о разделении ядерной ответственности» («соглашения о совместных ядерных миссиях») с группой стран, входящих в Североатлантический союз, которые не имеют собственного ядерного оружия.
Не изложил 45-й президент и своих подходов к перспективам ратификации Соединенными Штатами Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Американский Сенат успешно провалил эту первую и последнюю попытку в 1999 году. Барак Обама многократно обещал провести его ратификацию в Конгрессе, но за восемь лет своего правления даже не приступил к осуществлению этой задачи.
Вернется ли Дональд Трамп к выполнению в полном объеме соглашения об утилизации избыточного оружейного плутония, заключенного с Россией в 2000 году? Его отношение к этой договоренности станет некой «лакмусовой бумажкой»: будет ли его администрация накапливать такой плутоний для производства новых ядерных боезарядов или нет.
Дональд Трамп нигде не объявил, откажется ли он от «чикагской триады» – созданного на саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года оперативного военного механизма трансатлантического альянса в виде объединения ракетно-ядерных, противоракетных и обычных вооружений, выдвинутого к рубежам России в качестве средств «передового базирования».
Новый хозяин Белого дома нигде не поставил вопроса о прекращении круглосуточной и круглогодичной операции ВВС пятнадцати стран НАТО (из 28) «Балтийское воздушное патрулирование» в небе Латвии, Литвы и Эстонии, в которой с 2004 года принимают участие самолеты «двойного назначения» трех ядерных держав трансатлантического альянса – Великобритании, США и Франции. То есть это самолеты, способные нести как обычные, так и ядерные авиабомбы.
Дональд Трамп уже неоднократно подвергал критике сделку по иранской ядерной программе 2015 года, назвав ее «самой худшей сделкой, когда бы то ни было достигнутой», но так и не заявил о стремлении перезаключить ее.
Президент-республиканец не отказался от блокирования предложения арабских и ряда других государств о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от трех классических видов оружия массового уничтожения: ядерного, химического и биологического (бактериологического). Эта идея постоянно торпедировалась предыдущими администрациями США в течение нескольких десятилетий под разными нелогичными предлогами.
Итак, ракетно-ядерное кредо нового американского президента нуждается в предметном уточнении. Скорее всего, на каком-то этапе он внесет некоторые коррективы в два основополагающих документа общенационального значения, касающиеся ракетно-ядерного оружия: в «Обзор ядерной политики США» и «Стратегию применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки». Рано или поздно, но он будет вынужден дополнительно изложить свои взгляды по двум взаимосвязанным между собой проблемам: наращивание ядерных вооружений и их сокращение.
Каким может быть диалог?
Тем не менее, не дожидаясь уточнений со стороны Дональда Трампа, представляется важным предложить Вашингтону реализовать следующие практические предложения в сфере контроля над вооружениями.
Целесообразно постоянно ставить перед США и другими ядерными государствами, входящими в НАТО, вопрос о взаимном неприменении (вместе с Россией) ядерного оружия в первом ударе или о его неприменении вообще в виде юридически обязывающего бессрочного договора. В качестве промежуточного шага к этой цели можно было бы перейти к стратегии «условного оборонительного ядерного сдерживания, которое никому не угрожает» в виде политической декларации. Такие акции не потребовали бы каких-то финансовых ассигнований и сокращений СНВ. Если бы такого мощного и конкретного прорыва между двумя великими ядерными державами удалось достичь, например, в текущем году, то стратегическая стабильность и глобальная безопасность были бы переведены на качественно более высокий уровень.
В случае получения официального предложения Вашингтона продлить на пять лет срок действия Договора СНВ-3 целесообразно отказаться от такого предложения, а также уклоняться от заключения нового Договора СНВ-4 на двусторонней основе, мотивируя это невозможностью игнорировать бесконтрольное развертывание глобальной противоракетной системы и модернизацию тактического ядерного оружия США у рубежей России. При этом следует подчеркивать, что с выполнением действующего Договора СНВ-3 Россия фактически полностью исчерпала возможности для дальнейших шагов на двусторонней основе с американской стороной в названной области. В этой связи необходимо подключение к соответствующему переговорному процессу всех государств, обладающих ядерно-оружейным потенциалом, в особенности Великобритании и Франции как военных союзников США, имеющих взаимные обязательства в сфере стратегического наступательного ядерного сдерживания.
Необходимо также обратить внимание Белого дома на опасность дальнейшего сокращения российских СНВ, часть которых призвана преодолевать американскую систему ПРО в условиях ее неконтролируемого распространения, способного привести к подрыву всей глобальной системы стратегической стабильности, а также возможность вызвать новую гонку вооружений – гонку противоракетных систем.
Важно одновременно учитывать развитие в США высокоточного оружия большой дальности в неядерном оснащении в рамках концепции «Молниеносного глобального удара»; противодействие со стороны Вашингтона началу переговоров о предотвращении размещения оружия в космосе; отсутствие между Россией и США полного доверия, которое было неоправданно и целенаправленно подорвано американской стороной при президенте Бараке Обаме. В основополагающих американских документах сохраняются неадекватные формулировки о действиях России на международной арене, а также необоснованно введенный в отношении Российской Федерации и ее отдельных граждан жесткий и неправомерный санкционно-ограничительный режим.
Рациональным представляется заключение многостороннего договора об ограничениях систем ПРО с установлением максимальных пределов на ракеты-перехватчики и определением пространственных зон их размещения за пределами национальных территорий. Надо более решительно поставить вопрос о снятии с боевого дежурства оперативного комплекса ПРО США в Румынии и о вывозе всех ракет-перехватчиков, установленных на нем, на американскую территорию, а также о замораживании строительства аналогичного комплекса в Польше на неопределенный срок. С целью поддержания стратегической стабильности в мире следует договориться о соотношении между ударно-боевыми средствами ПРО и боезарядами СНВ не более 2:1 или о какой-то иной пропорции.
Необходимо потребовать от США и НАТО в целом полного прекращения операции «Балтийское воздушное патрулирование» как провокационной и в целом опасной для развития российско-натовских отношений.
Следует более решительно ставить перед Вашингтоном и штаб-квартирой трансатлантического альянса вопрос о выводе всех видов их вооруженных сил, в особенности тяжелых видов вооружений, а также новых военно-штабных структур с территории европейских государств, развернутых там после 1 апреля 2014 года.
Наконец, необходимо предложить новому президенту США провести специальный российско-американский саммит по контролю над вооружениями, не отягощенный другими проблемами, например, весной 2017 года. Нерешенные проблемы в данной области между Москвой и Вашингтоном должны поэтапно обсуждаться на основе принципа равенства сторон, их безопасности.
При выдвижении подобных предложений Дональду Трампу в ракетно-ядерной сфере следует подчеркивать, что Москва выступает против развязывания ядерной войны любого формата – будь то «ограниченная», «региональная» или «глобальная». Выступая на заседании Валдайского дискуссионного клуба в Сочи в октябре 2016 года, президент России Владимир Путин твердо обещал, что Россия всегда будет очень ответственно относиться к своему ядерному статусу, считая, что бряцать ядерным оружием – «самое последнее дело». Он также заявил, что применение ядерного оружия – это конец существования всей земной цивилизации. Кроме того, Владимир Путин подчеркнул в Сочи, что Россия вообще ни на кого нападать не собирается.
Во время телефонного разговора, состоявшегося между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом 28 января сего года, среди ряда вопросов двусторонней и международной повестки дня оба президента обсудили сферу стратегической стабильности и ядерного нераспространения, а также условились наладить сотрудничество по этим и иным направлениям. Такая попытка должна быть действительно предпринята в целях укрепления глобального мира и безопасности, чтобы стрелки часов «Судного дня» были переведены вспять.
