Опубликованные Минфином краткие итоги исполнения федерального бюджета за 2022 год (доходы в разбивке по категориям, расходы и дефицит одной строчкой) не выглядят неожиданными и, на первый взгляд, отражают картину состояния экономики России.[1]
Общая сумма доходов бюджета выросла на 10% по сравнению с 2021 годом, при этом нефтегазовые доходы выросли на 28%, доходы, связанные со внутренним производством (НДС, акцизы, налог на прибыль и налог на доходы физических лиц) выросли на 18%, а доходы, связанные с импортом, упали на 20%.
Доля нефтегазовых доходов выросла до 43% (средний уровень 2015-2018 гг.), то есть, на первый взгляд, зависимость бюджета от конъюнктуры сырьевых рынков выросла. Однако внутригодовая разбивка нефтегазовых доходов, очищенная от чрезвычайного налога на «Газпром», который принес 1,45 трлн рублей в последние 3 месяца года (более 5% годовых доходов бюджета), наглядно демонстрирует, что основной рост нефтегазовых доходов случился в январе-мае, после чего невозможно не заметить эффект западных санкций – среднемесячные «очищенные» нефтегазовые доходы в четвертом квартале были в два раза ниже, чем в первые пять месяцев года.
При этом изменение доходов, связанных с внутренним производством, складывалась прямо противоположным образом: крайне неустойчивая динамика поступлений НДС (налог, в наилучшей степени отражающий внутреннюю экономическую активность) в апреле-июле сменилась их уверенным ростом осенью. Причина такого разворота в том, что Минфин резко увеличил оборонные расходы бюджета (включая расходы на Росгвардию и Пенсионный фонд, который финансирует выплаты компенсаций раненым и семьям погибших). Эти траты в целом превысили заложенные в закон не менее чем на 2 трлн рублей.
Наиболее важная бюджетная информация содержалась в сообщении об использовании средств фискального резерва, Фонда национального благосостояния, по которому ушедший год нанёс сильный удар. В целом, объем ФНБ сократился на 3,1 трлн рублей (23%), при этом его ликвидная часть (то, что без каких-либо проблем может быть использовано для финансирования бюджетных расходов) сократилась сильнее – на 2,3 трлн рублей (27%), составив на конец года 6,13 трлн рублей. Учитывая, что дефицит бюджета-2023 запланирован на уровне 2,9 трлн рублей, и его в полном объеме Минфин планирует профинансировать за счёт ФНБ, можно сказать, что у «кубышки» начинает просвечивать дно.
Около 40% неликвидной части ФНБ составляют акции Сбербанка, которые за год потеряли более половины своей стоимости. В этой связи изменение величины неликвидной части ФНБ в значительной мере связано с колебаниями котировок акций Сбербанка, а также изменением курса рубля (последнее относится и к ликвидной части ФНБ)
Важно добавить, что около 40% сокращения ликвидной части ФНБ (более 900 млрд рублей) в прошлом году не было связано с финансированием дефицита бюджета, а было вызвано финансированием внебюджетных расходов: покупка облигаций РЖД, покупка акций «Аэрофлота» и «Газпромбанка», облигаций частных авиакомпаний, размещение средств ФНБ на депозитах в ВЭБе, ВТБ и Газпромбанке. С точки зрения бюджетной статистики, такие операции не являются расходами, они отражаются как замена ликвидных активов на неликвидные. С учетом того, что в 2023 году Правительство планирует продолжить эту практику (как минимум, известно о намерении направить 175 млрд рублей на финансирование закупок самолетов «Суперджет» для «Аэрофлота»), накопленный резерв может полностью исчерпаться уже в 2024 году.
Сергей Алексашенко*
«НОЗС»
* выполняет функции иностранного агента
[1] Минфин не дал никакой разбивки расходов, поэтому эту часть бюджета обсуждать пока невозможно. Более того, согласно заявлению министра финансов Силуанова, в декабре Правительство начало финансировать расходы следующего года. Можно только предполагать, что эти расходы были связаны с финансированием производства вооружений, однако никаких количественных оценок сделать невозможно.
