Подготовил Иван Жужгин
Согласно минимальному определению, авторитаризм – это такой политический режим, в котором у народа отсутствует возможность влиять на процессы приобретения власти и принятия решений. В современной политической науке нет согласия относительно авторитаризма. Один из споров связан c определением и типологией авторитаризма, которые могут разниться в зависимости от того, какие аспекты того или иного режима находились в фокусе исследователя.
О чем речь
В последние десять лет в западном общественном и политическом дискурсе заметен рост популярности понятия «авторитаризм». При этом сегодня это слово стало удобным лейблом для обозначения любого политического режима, не соответствующего «демократическим стандартам», а политиков типа Дональда Трампа, Виктора Орбана, Владимира Путина или Реджепа Эрдогана часто называют «авторитарными лидерами».
Кроме того, если в стране или регионе побеждают политики консервативного или националистического толка, зачастую говорят о росте «авторитарных тенденций». Организации, исследующие вопросы демократии, бьют тревогу по поводу тренда на снижение количества демократий в мире и роста авторитаризма. Один из последних всплесков дискуссии об авторитаризме связан с пандемией коронавируса, которую, как считается, многие государства использовали для интенсификации контроля над гражданами посредством цифрового надзора.
Об этом говорят
Авторитарные акторы бросают вызов нашим интересам, ценностям и демократическому образу жизни. Они вмешиваются в наши демократические процессы и институты, <…> осуществляют вредоносную деятельность в киберпространстве и космическом пространстве, продвигают кампании по дезинформации, используют миграцию в качестве инструмента, манипулируют поставками энергоносителей и применяют экономическое принуждение. [Они] находятся в авангарде преднамеренных усилий по подрыву многосторонних норм и институтов и продвижению авторитарных моделей управления
Стратегическая концепция НАТО 2022
[У] нас страна с тысячелетней авторитарной историей. И только 20 лет у нас развивается демократия. В этом смысле мы – очень интересный пример того, как может развиваться демократия в стране с очень мощными авторитарными тенденциями, которые формировались еще много-много лет назад
Дмитрий Медведев (2010)
Сдвиг в том, как работают наши системы, который мы наблюдаем сегодня, — это ползучий авторитаризм… То, что мы видим во многих правительственных структурах в Соединенных Штатах и по всему миру, в таких местах, как Великобритания, Польша, Венгрия, это рост авторитарных тенденций
Эдвард Сноуден (2019)
На самом деле
В политической науке существует множество способов классификации политических режимов. Во многих (хотя далеко не во всех) классификационных схемах понятие авторитаризма используется для обозначения одного из недемократических режимов. Согласно минимальному определению, авторитаризм – это такой политический режим, в котором у народа отсутствует возможность влиять на процессы приобретения власти и принятия решений. Авторитарные режимы могут принимать разные формы, например, персоналистской диктатуры, военной хунты, однопартийной системы или монархии (исключая современные либеральные демократии, в которых монарх выполняет церемониальные функции).
Из определения выше видно, что понятие авторитаризма достаточно молодое и вряд ли появилось бы без демократизации политических процессов в мире, когда у широких слоев населения появлялась возможность влиять на политическую ситуацию в стране через выборы.
Первый всплеск популярности изучения авторитаризма связан c периодом после Второй Мировой войны и многим обязан работе американских социологов под предводительством Теодора Адорно «Авторитарная личность», в которой авторы пытались выявить, какие черты личности привели к массовой поддержке диктаторов, развязавших Вторую Мировую войну. Социологи полагали, что авторитаризм нужно было искать на уровне персональных черт, а не в совокупности институтов, правил и методов (что позднее стало актуально для политологов).
В 1990-е годы понятие авторитаризма пережило вторую волну популярности в связи с тем, что политолог Сэмюэль Хантингтон называл «третьей волной демократизации», когда диктатуры в ряде стран пали и начался переход к демократическому правлению. Тогда в политологическом мейнстриме считалось, что движение от авторитаризма к либеральной демократии во всем мире – безусловной тренд. Однако реальные политические процессы в мире в начале XXI века продемонстрировали ошибочность таких прогнозов.
Нынешний всплеск дискуссий об авторитаризме связан как раз с падением доверия к демократиям западного типа как в самих западных странах, так и среди государств, которым эта модель была предложена в качестве образцовой после падения коммунистического режима. Череда мировых экономических и социально-политических кризисов в начале XXI века заставили усомниться в том, что либеральная демократия способна обеспечить тот уровень экономического процветания и социального согласия.
Например, страны типа Китая или Сингапура, которые сложно назвать демократиями, демонстрируют более высокий уровень экономического развития, чем демократические Испания или Греция. Даже в странах с высоким уровнем экономического и социального развития сегодня растет недовольство своими политическими режимами. Так, согласно исследованию Pew Research Center, проведенному в 2019 году, высок уровень недовольства по отношению к демократии в США (58% недовольных), Италии (70%), Франции (51%) и многих других странах. Очевидно, это недовольство не означает желание респондентов перейти к авторитарным формам правления. Наоборот, во многих странах люди недовольны именно недостатком демократии. Это, однако, приводит к росту влияния популистских лидеров, которые апеллируют к широким слоям населения и предлагают простые рецепты улучшения жизни, а приходя к власти, демонстрируют авторитарные тенденции.
Дискуссия
В современной политической науке нет согласия относительно авторитаризма. Один из споров связан c определением и типологией авторитаризма, которые могут разниться в зависимости от того, какие аспекты того или иного режима находились в фокусе исследователя. Отдельный спор связан с истоками тоталитаризма. Некоторые исследователи подчеркивают структурные факторы, такие как экономическое неравенство, нехватка ресурсов или историческое наследие. Другие говорят об атомизация общества как причине укоренения авторитаризма (Ханна Арендт) или отсутствии идеологического противостояния (Карин Клеман).
Стоит также выделить то, что многие определения авторитаризма фокусируются именно на выборах как основном показателе (авторитаризм как отсутствие механизмов сменяемости власти через выборы). Реальный анализ показывает, что этот критерий явно недостаточен. Он не объясняет, почему автократы не только не отказываются от выборов, но, наоборот, активно используют их в качестве инструмента легитимации своей власти.
Так, недавно прошедшие выборы в Турции демонстрируют хороший пример использования административного ресурса инкумбентом для сохранения власти. Несмотря на то что выборы в Турции соответствовали демократическим процедурам, во время избирательной компании у Реджепа Эрдогана было значительно больше ресурсов, чем у его главного соперника Кемаля Кылычдароглу. Например, общее время трансляции кампании Эрдогана на государственном телевидении за один месяц составило 32 часа, тогда как для Кылычдароглу – всего 32 минуты. На деле таких примеров злоупотребления административным ресурсом гораздо больше.
Это важно
Понятие авторитаризма часто смешивают или путают с другим схожим понятием – тоталитаризм. Зачастую слово «тоталитаризм» используют для обозначения более жесткой, абсолютной формы диктатуры, что подразумевает схожий механизм функционирования этих двух режимов. Говоря простыми словами, тоталитаризм – это авторитаризм, в котором гайки закручены максимально.
На деле же в основе этих двух режимов лежит в корне противоположная логика. Авторитаризм предполагает деполяризацию и политическую пассивность общества. В основе этого режима – негласный пакт между правящим классом и населением, согласно которому вторые не стремятся активно влиять на политические процессы, а первые позволяют им жить их частной жизнью без каких-либо ограничений.
Тоталитаризм, наоборот, подразумевает абсолютную поляризацию общества – от населения требуется не молчаливое согласие, а активная поддержка режима, отсутствие которой карается (тогда как при авторитаризме граждане, в сущности, могут иметь любую политическую позицию – до тех пор, пока не пытаются активно выступать с ней против власти).
Это различие, в частности, делает переход от одного режима к другому крайне проблематичным – когда население привыкло жить в условиях отсутствия интереса к политике, навязать ему выражение активной поддержки становится довольно сложно. Такие попытки обычно приводят к отторжению по типу «не лезьте к нам со своей политикой».
В сухом остатке
Сегодня в западном общественном дискурсе сформировалась оппозиция «демократические страны против авторитарных», где под последними понимают Китай, Россию, Турцию, Северную Корею и другие страны, ставящие под вопрос современную модель западной либеральной демократии. В значительной степени популярность авторитаризма действительно связана с кризисом западной модели, что часто подчеркивают не-западные лидеры. Например, президент Азербайджана Ильхам Алиев в интервью западному изданию на упрек журналиста в авторитаризме напомнил о преследовании на западе журналиста Джулиана Ассанжа.
Объективные проблемы западных демократий требуют активного обсуждения и решения, чтобы авторитарные и популистские лидеры перестали выглядеть как более приемлемые в глазах возрастающего количества граждан по всему миру.
Что почитать
- Хуан Линц «Тоталитарные и авторитарные режимы» (одно из наиболее авторитетных исследований двух явлений, предлагающее интересную типологию).
- Ханна Арендт «Истоки тоталитаризма» (классическое исследование о причинах возникновения авторитаризма как явления).
- Теодор Адорно «Авторитарная личность» (социологический взгляд на проблему с примесью психоанализа).
- Григорий Голосов «Сравнительная политология» (хороший обзор современной политической мысли по поводу авторитаризма как явления).
©«Новый оборонный заказ. Стратегии»
№ 4 (81), 2023 г., Санкт-Петербург
