Подготовил Иван Жужгин
Евразийство как интеллектуальное движение отнюдь не ново, оно оформилось в первой половине прошлого века в среде российских интеллектуалов-эмигрантов. По сути, евразийская идея оформлялась как ответ большевистской версии коммунизма, установившейся в России после октябрьской революции. Ставить знак равенства между теориями евразийцев и идеями о Евразии, высказываемыми со стороны политического руководства России и постсоветских стран, и искать идеологическую преемственность неверно.
О чем речь
В последние несколько лет высшее политическое руководство России все чаще обращается к идее о необходимости разработать и артикулировать российскую идеологию. В контексте дискуссий о возможных основаниях такой идеологии часто звучит понятие евразийства. Интерес к Евразии, однако, не является сугубо российским. Некоторые лидеры стран-соседей также выступали с программными текстами и идеями относительно этого понятия. Самым известным примером, наверное, можно считать бывшего лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева. В связи с этим возникает вопрос о том, насколько представления о Евразии в России и за рубежом схожи и в чем они различаются.
Евразийство как интеллектуальное движение отнюдь не ново, оно оформилось в первой половине прошлого века в среде российских интеллектуалов-эмигрантов. Пытаемся разобраться, что общего и в чем различия современного евразийства с его более ранними версиями и какова добавленная стоимость использования этого понятия для описания современного положения России.
Об этом говорят
Евразийская Идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что Евразийская Идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство – одна из главных идей XXI века
Нурсултан Назарбаев, выступление в Евразийском национальном университете (2006 г.)
[Свобода знаний, которая реализовывалась бы на основе общих принципов и стандартов образования, здравоохранения и государственного управления], будет способствовать формированию и развитию общего культурного пространства и общей евразийской идеологии
Владимир Путин на заседании Высшего Евразийского экономического совета (2023 г.)
Россия – это Евразия. Евразия – это не формальное смешение Европы и Азии, Запада и Востока. Это синтез православного византизма и туранской монгольской государственности. Это союз многих этносов под началом великого русского народа
Александр Дугин, философ (пост в персональном Телеграм-канале от 16.01.2024 г.)
Евразийство как мощное теоретическое течение помогает осознать сущность нашей российской цивилизации, располагающейся и имеющей культурные корни как на Западе, так и на Востоке
Вениамин Попов, чрезвычайный и полномочный посол России (в статье в РСМД «Евразийская сущность Российской цивилизации» от 12.09.2020 г.)
На самом деле
Начало евразийства как движения чаще всего связывают с публикацией в 1921 году в столице Царства Болгария Софии сборника «Поворот к Востоку». Авторами сборника стали географ Петр Савицкий, музыковед Петр Сувчинский, религиозный философ Георгий Флоровский и лингвист Николай Трубецкой. Позже к ним примкнули другие известные интеллектуалы-иммигранты, включая лингвиста Романа Якобсона, историка Георгия Вернадского и религиозного историка Льва Карсавина. Они и образовали костяк евразийского движения, которое набрало относительную популярность в 1920–1930-е годы в иммигрантской среде. «Русские люди и люди народов “Российского мира” не суть ни европейцы, ни азиаты. Сливаясь с родною и окружающей нас стихией культуры и жизни, мы не стыдимся признать себя – евразийцами», – говорилось в предисловии сборника.
По сути, евразийская идея оформлялась как ответ большевистской версии коммунизма, установившейся в России после октябрьской революции. Основными претензиями к коммунизму большевиков у евразийцев было их неприятие православной веры, которая, по мнению евразийцев, составляла основу российской цивилизации, а также неприятие «особого пути» России. Коммунизм же рассматривался ими как очередная импортированная с Запада идея. Евразийцы были наследниками славянофилов, считая, что географическое и культурное положение России формирует особый «русский дух», предполагающий особое развитие.
Евразийцы всячески критиковали стремление «западников» видеть в Европе моральный авторитет. Так, Савицкий писал: «Русская интеллигенция издавна привыкла воспринимать европейскую культуру не в сознании равенства, а в убеждении ее превосходства, обязательности, исключительности и правоты. Эта робость и подчиненность безусловно коренится в самом существе русской природы».
Одной из наиболее оригинальных идей евразийцев был отсчет истории России не от Киевской Руси, а от монгольского завоевания. Золотая Орда, по мнению евразийцев, – это не инородная сила, а органичная часть России, сплотившая страну и позволившая консолидировать государство. Позже эту идею развил Лев Гумилев, который состоял в переписке с Савицким. Результатом его работы стала, в том числе, книга «Древняя Русь и Великая степь», где он изложил теорию о том, что на самом деле монголо-татарского ига не было, а имел место симбиоз русских и монголо-татар.
Главным современным наследником этих идей можно считать философа Александра Дугина, который в своих работах синтезировал некоторые идеи ранних евразийцев, Гумилева, геополитику (см. НОЗС № 5 (82), 2023), а также идеи европейских «новых правых». У евразийцев Дугин перенял общую идею о важности православия и особого пути России, из геополитики взял принципиально конфликтный характер международных отношений, а у «новых правых» – традиционализм.
Из приведенной выше цитаты Дугина видно, что для него евразийство – это в первую очередь способ культурной экспансии России на соседние территории. Он говорит одновременно о синтезе и союзе этносов, в то же время ставя знак равенства между Россией и Евразией и утверждая примат русского народа в этом союзе.
Неверно, однако, ставить знак равенства между теориями евразийцев и идеями о Евразии, высказываемыми со стороны политического руководства России и постсоветских стран, и искать идеологическую преемственность. Для них Евразия фигурирует в первую очередь в контексте евразийской интеграции – проекта, который задумывался как своего рода аналог Евросоюза для стран СНГ. В программной статье В. Путина 2011 года «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня» очевидно сравнение того, что позже стало Евразийским союзом (ЕЭС), с ЕС. По сути, для России ЕЭС – это более привлекательная альтернатива мертворожденному СНГ. То же самое можно сказать и о сторонниках Евразии в других странах, которые рассматривают пространство Евразии именно с экономических позиций.
Дискуссия
Несмотря на это, очевидна и некоторая эволюция дискурса о Евразии в российском политическом истеблишменте. Так, все чаще звучат словосочетания «евразийская идеология» и «евразийская идея». Разговоры о евразийской интеграции снова и снова можно услышать в контексте дискурса о цивилизационной партикулярности России. Не секрет, что Россия претендует на центральную роль в евразийской интеграции, которая, в том числе, представляет ее проект по наращиванию экономического и политического влияния в регионе. Открытым в таком случае остается вопрос о возможных векторах дальнейшего развития взгляда России на Евразию и свою роль в ней. Насколько идеологический момент будет укрепляться, какие оттенки он будет приобретать, станет ли он вступать в противоречие с принципом суверенитета пост-советских независимых республик. Ответы на эти вопросы во многом зависят от динамики современных международных отношений и исхода нынешнего конфликта России с Западом.
Это важно
В западном академическом и публицистическом дискурсе есть тенденция преувеличивать роль взглядов Александра Дугина на российское политическое руководство. Его часто называют «основным идеологом» современной российской элиты. В связи с этим его идеи, в том числе его интерпретация евразийства рассматриваются как идеи высшего политического руководства, что, как показано выше, неверно.
В сухом остатке
Евразийство как идея – яркий пример парадокса. Сформировавшись как попытка разработать собственный политический язык и путь развития, оно все равно остается порождением сложных отношений России с Западом и не было бы возможно без последнего.
Претендуя на уникальность, идеи Дугина остаются компиляцией мыслей западных философов, а интеграция в рамках ЕЭС, так или иначе, оказывается калькой Евросоюза «с местной спецификой». В этом отношении строить российскую идентичность на евразийских основаниях и одновременно говорить о ее уникальности и несовместимости с западной философией – заведомо тупиковый путь.
Что почитать
- Сергей Караганов «От поворота на Восток к Большой Евразии» // Россия в глобальной политике, 30.05.2017.
- Владимир Путин «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня» (2011)
- Alexander Dugin and the «Eurasian» System: Philosophy and Strategy // Strategies, Sep 8, 2022
©«Новый оборонный заказ. Стратегии»
№ 2 (85), 2024 г., Санкт-Петербург